– Не твоё дело, – сипло отвечаю.
– Моё, чёрт возьми! Это моё дело, Мишель! Ты такая же извращённая, как и я, только ты хуже, чем я. Я открыто говорю о своих страхах и предпочтениях, а ты издеваешься над собой в душе. Расскажи мне, потому что пойму в отличие ото всех. Я единственный, кто видит тебя настоящую, – его интонация меняется с крика уже на более спокойную.
Это точно и разрушительно бьёт по моей броне, что я делаю шаг назад и упираюсь в диван, опускаясь на него. Сил больше нет в теле, они покинули меня. Ник быстрым шагом подходит ко мне и, присаживаясь на корточки, берёт мои руки в свои.
– Давай, крошка, слушаю тебя, я помогу тебе, – просит он. Шторм активизируется и, цокая лапами, подходит к нам, утыкается мордой в моё бедро, как будто поддерживая меня, пытаясь придать уверенность, и это вызывает улыбку.
– Я не прячусь просто мне так комфортней, – подаю я голос.
– Правду. Хочу услышать правду от тебя. Будь честна со мной, как и я с тобой. Доверие, Мишель, я тебе доверяю, так откройся мне, я обещал защищать тебя и заботиться. Только должен знать, отчего мне тебя прятать за собой, – он немного сжимает мою руку, и я поднимаю взгляд на него. Его глаза полны ожидания и Ник улыбается мне, подталкивая к пропасти.
Двадцать второй шаг
Глубоко вздыхаю и киваю ему, собирая воспоминания по кусочкам.
– Мне было шестнадцать. Моё окружение состояло из ребят моего круга, и только. Отец нашёл для меня парня, сына одного из своих друзей, и я принимала это, всегда принимала беспрекословно. Мне всю жизнь вбивали в голову, что должна им за красивую и хорошую судьбу. Только я увидела эту «хорошую» жизнь во всех её красках: наркотики, алкоголь, смерти. Мой парень умирал у меня на руках с сильной передозировкой. Другие ребята, что были там, разбежались как тараканы, оставив одну с едва дышащим телом. Я вызвала скорую, и нас забрали, парень скончался той же ночью, а на меня повесили распространение и употребление наркотиков. За неимением улик и после моих чистых анализов отпустили из камеры временного пребывания, я прожила там два дня. Отцу пришлось выложить огромную сумму, чтобы закрыть это дело и вытащить меня оттуда навсегда, а также избавиться о любых упоминаниях о моей причастности к смерти Теренса. Тогда я решила, что уж лучше быть среди обычных, чем среди своего окружения. Резко сменила круг общения, свои мысли, правила и табу. Единственная, кто поддерживал это Сара, а в итоге и она меня предала. Вот и всё, – усмехаюсь воспоминаниям и моей детской наивности, что мир прекрасен и деньги самая важная часть в нём, без которых никто не выживет. Слёз больше нет, выплакала все за три года из-за этого случая.
– Ты винишь себя в том, что какой-то придурок не знал свою дозу? – Ник встаёт и пересаживается на диван, притягивая меня к себе и обнимая.
– Да, должна была рассказать всё отцу или его родителям, но я хотела помочь. Я пыталась, но мне никто не верил, потому что деньги решают всё. Он был хорошим парнем, весёлым, смешил меня и делал глупости. Возможно, была влюблена в него, когда он был в нормальном состоянии, – отвечаю, и перед моими глазами предстаёт лицо с озорной улыбкой Теренса. Я прижимаюсь головой к плечу Ника и чувствую, как что-то изменилось внутри, стало легче.
– Не ты виновата в этом, а его родители, что не заметили вовремя, крошка. Они с детства избаловали его и не привили правильного отношения к наркотикам, распущенность и вседозволенность приносит слишком часто летальные плоды. Ты замечательная, пыталась вытащить его из ада, только ему это не было нужно, – тихо произносит Ник и кладёт свою голову на мою макушку.
– Наверное, но это в прошлом и мне не разрешается говорить об этом. Я надеюсь…
– Это останется только между нами, как и всё остальное, – перебивает он меня, улавливая с лёгкостью мою мысль, и я облегчённо вздыхаю, устраиваясь в его руках уютнее, насколько позволяла моя растерянность рядом с ним.
– Я представлял тебя избалованной и самовлюблённой, но с каждым днём открываю в тебе безграничную доброту и нежность. Поделись со мной, потому что я не знал этого. Мои родители всю жизнь работали, чтобы обеспечить нас едой. В школе со мной никто не общался, там я познакомился с Райли. Он единственный, кто не фыркал, глядя на мою одежду и достаток семьи. Он был слабее меня, и я защищал его, хотя он старше меня на два года. Защищал свою сестру от нападок сверстников, от парней, которые хотели поиздеваться над ней. Я дрался в день по несколько раз, меня пытались отчислять, но мама плакала в кабинете директора и обещала, что это не повторится. Но не мог ничего с собой поделать, когда видел взгляд полный отвращения и мои руки были в крови, а я наслаждался триумфом. Потом был бокс, родители считали, что это поможет мне, боясь за моё состояние. Не помогло, мне необходимо было сделать больно тем, кто обижал нас и говорил гадости про мою семью. Не всем с рождения везёт в жизни, приходится отвоёвывать это. Райли раньше окончил школу и поступил в университет в Нью-Йорке. У меня не было такой возможности, и я учился сам, работал и покупал учебники. Уже тогда у меня был свой тёмный бизнес, но всё отдавал родителям, обманывая их, что мне дали гранд в Торонто, и я работаю. Когда денег стало больше, поступил на вечернее обучение в университет, полностью вкладываясь в дело. Тогда вернулся Райли, и я показал ему свой бизнес-план, мы начали обдумывать корпорацию. Улетел в Лондон, чтобы там получить необходимые знания и познакомиться с людьми, штудируя литературу. И как только прилетел домой, мы начали оказывать услуги по перевозке грузов, затем новые и новые отрасли вливались в нашу компанию. Райли стал знаменит, а я смотрел на это из-за угла. Завидовал, что поплатился своей глупостью за свободную жизнь. С годами привык, но не получал наслаждения от жизни, развивая в себе навыки Мастера. А сейчас у меня появилась надежда на обычную жизнь, только вот девушка попалась мне противоречивая и опасная. Будь со мной, Мишель.
– Ты удивительный, Ник, – шепчу, и слёзы скатываются по щекам. – Я не могу представить тебя в роли садиста. Не могу и всё, это не ты, это кто-то
