Внезапно ощущения у всех изменились: теперь они не были простыми зрителями — каждый из них ощущал то же, что и Валькери тогда, во время бегства.
Усталость. Они бегут уже два часа, не останавливаясь ни на секунду.
Боль. Раны, оставленные на спине калёным железом и кнутом, противно ноют; кандалы на ногах мешают бежать, цепляясь за всё подряд и натирая кровавые мозоли. Ноги уже давно изрезаны камнями. Не стоит думать об этом.
Страх. Преследователи уже близко — её феноменально острые слух, обоняние и зрение под-тверждают это.
Обречённость. Им не успеть — это ясно. Но надо бежать, ведь драться она не может: полгода практически без еды, воды и движения сделали своё дело — она совершенно обессилела. Она, Пэнтекуин Драако-Морте Лоно Хара, которая могла сломать шею великану голыми руками!
Но этот клубок чувств выглядит бледно на фоне самого сильного: ненависть! Джелар должен заплатить — и ради этого она должна выжить, чего бы ей это ни стоило!
Наконец-то ущелье! Вперёд, скорей! Но неужели слух её подводит? Теарек, чёрт возьми, почему ты остановился?.. Нет, только не говори…
— Спасайся, — прорычал он. — Я задержу их.
И она почувствовала его решимость. Теарек сделал свой выбор — и она примет его, даже если не желает этого. Иначе они погибнут вместе.
— Доброй тебе охоты, — прошептала она ритуальное приветствие оборотней, вложив в него всю свою боль и отчаяние от неизбежной необходимости бросить его. — Прощай, Теарек…
— Прощай, малышка, — усмехнулся он, и она почувствовала его печаль и любовь, от которых хотелось взвыть по-волчьи. — Дальше веселись без меня. Беги!
И она побежала. Но она не могла себя заставить перестать слушать — и слышать!
— Ну что, ребятки, повеселимся? — его любимая фраза!
Наверняка он сейчас улыбается…
А потом она услышала предсмертные визги, хруст костей и рвущейся плоти — Теарек был силён, почти так же, как она… раньше…
Её слух был настолько остёр, что она могла слышать почти любой звук — даже сейчас, на таком отдалении от схватки. Даже слабый хруст кожи, рвущейся под ударами когтей монстров.
Внезапно она похолодела: до неё донёсся звук падающего тела, и визг гремлинов. На мгнове-ние она с надеждой подумала, что ослышалась — но её мозг словно пронзила стрела, и там, где раньше она ощущала мысли Теарека, осталась безмолвная пустота.
Не в силах поверить в это, она потянулась к его сознанию. Тишина. И ощущение безвозврат-ной потери…
«Он умер», — поняла она, и боль разорвала её сердце…
…Ущелье исчезло. Его вновь заменил уютный кабинет Дамблдора.
Валькери закрыла глаза и прерывисто вздохнула — это оказалось тяжелее, чем она предпола-гала. Внезапно она почувствовала боль и с удивлением взглянула на свои руки — оказывается, она так сильно сжала кулаки, что ногти оставили кровоточащие царапины. Она поспешно разжала пальцы.
В кабинете царила тишина. Пэнтекуин подняла голову — и встретилась взглядом с Дамблдо-ром. По щекам старого профессора катились слёзы…
МакГонагалл нарушила молчание тихими рыданиями. Снейп опустил голову, и его лица не было видно. В глазах Люпина была боль, а Хмури выглядел донельзя потрясённым.
— Можете идти, — голос Дамблдора дрожал.
Они встали и вышли из кабинета, сопровождаемые гробовым молчанием.
Как только за ними закрылась дверь, Валькери сорвалась с места и помчалась прочь по кори-дору. Драко дёрнулся, чтобы догнать её, но Гарри ухватил его за рукав, не давая ему сделать это.
— Пусти меня, Поттер! — прорычал Малфой, пытаясь вырваться, но хватка Гарри была неожи-данно крепкой.
— Ей нужно побыть одной, — твёрдо заявил он.
Драко внезапно почувствовал правоту его слов и перестал вырываться. Гарри выпустил его рукав, и Малфой судорожно вздохнул.
— Ты в порядке? — ну да, ещё только сочувствия Поттера не хватает для полного счастья!
— В полном, — немного резко ответил Драко. «Эх, сейчас бы чего-нибудь выпить, чтобы забыть обо всём на свете!»
— Могу устроить.
Драко опомнился и взглянул на Гарри.
— Ты о чём?
— Насчёт выпить.
Малфой с яростью уставился на Поттера.
— Ты читал мои мысли?!?
— У тебя на сознании не стоит блокировка, — пояснил Гарри.
