Толстый-дядя-горагорой! Звать-по-таковски, Не-знаем-по-каковски. Не-то-эдак, не-то-так, не вспомнить никак! Стоит-дом, На-крыше-дома-старая-солома. На-соломе-кот-мышку-ждет, кот-прыг-прыг, мышь-дрыг-дрыг, заплелся-язык… Эй-эй, бегите скорей! Эйске упал в колодец!
– Ах, какое несчастье!
Все бросились на помощь, но было слишком поздно: Эйске Длинное имя уже утонул.
А где же я?
Как-то раз взяли под стражу одного монаха, любившего поживиться чужим добром.
– Связал его стражник и повел в тюрьму. По дороге попалась им харчевня.
– Выпить бы в последний разок! – говорит монах. – Деньги у меня еще есть, а в тюрьме их все равно отберут. Соблазнился стражник.
– Ну что ж, выпьем! Зачем зря деньгам пропадать!
– Так-то так, только стыдно мне связанному в харчевню идти.
– Что ж, развяжу, только не обмани меня. Поклянись, что не убежишь!
Стал монах клясться всеми святыми. Развязал его стражник, и пошли они пить в харчевню.
Напоил монах стражника до бесчувствия, вывел на большую дорогу, надел на него свою рясу, а себе взял его платье. Потом обрил ему голову[41] и бросил мертвецки пьяного на дороге.
Очнулся стражник под вечер, вспомнил, что было, и обмер от страха.
– Вдруг монах убежал, пока я тут спал?
Увидел он на себе рясу, пощупал свою бритую голову и успокоился:
– А-а, бонза здесь! Остается только узнать: где же я сам?
Бог счастья
Один богач любил устраивать праздники по всякому.
Вот однажды под Новый год позвал он своего слугу Ёро и говорит ему:
– Наступает большой праздник. Ступай отдохни, а завтра чуть свет приходи. Подойдешь к воротам, постучишь. А когда я спрошу: «Кто там?» – ты отвечай: «Бог счастья пришел». Ведь завтра – Новый год. Что может быть приятнее поздравления самого бога счастья?
На другой день проснулся богач чуть свет, умылся быстро, надел новое платье, вышел во двор и ждет: вот-вот бог счастья пожалует. Слуга тоже не заставил себя долго ждать, пришел рано, как и было условлено. Подходит он к воротам, стучится.
– Кто там? – спрашивает богач.
И вдруг слышит в ответ:
– Это я!
«Ведь наказывал же ему, чтобы богом счастья назвался! Забыл, скотина!» – открывая ворота, в сердцах думал богач! Но слуге виду не подал.
А Ёро и не заметил, что оплошал. Натаскал он воды, огонь развел, хлопочет у очага, новогоднее дзони[42] готовит. Только видит он, хозяин не в духе: молчит и все хмурится.
«С чего бы это?» – недоумевал слуга.
Разлили праздничное сакэ, поели, повеселились. Потом Ёро стал убирать обеденные столики, и только тут вдруг вспомнил о боге счастья.
– Что же я наделал! Забыл, совсем забыл!..
С пустой бутылкой из-под сакэ и грязной посудой в руках остановился Ёро перед гостями и громко крикнул:
– Здравствуйте, я – бог счастья! Спасибо за угощение. До свидания!
И вышел из комнаты.
Знатный покупатель
Возвращался со службы один вельможа. Ехал он в карете по улице, и вдруг на глаза ему попалась лавочка старьевщика. В ней были выставлены рукояти старинных мечей. Подозвал вельможа слугу и приказал их купить.
Слуга вошел в лавку.
– Эй, послушай! – обратился он к продавцу. – Эти рукояти покупает мой господин. Назови цену.
Хозяин лавки перепугался и поспешно, дрожащим голосом вымолвил:
– Двадцать сэн[43], если угодно.
– Ты что, не видишь, у тебя князь покупает! Подумай хорошенько и назови цену как надо.
Старьевщик совсем перетрусил. Но делать нечего. Набрал он побольше воздуха да как завопит во всю глотку:
– Двадцать сэн, пожалуйста!!!
Монах и лиса
Отслужил монах службу в храме и пошел себе домой. А в кустах у дороги лиса притаилась. Увидела она монаха, забежала вперед и оборотилась
