– Отлично! Кто первый?
– Можно я? – Женя поднял руку.
– Конечно, можно.
– Я хочу стать архитектором.
– Вот как? – притворно удивился Ион. – Расскажи, что делает архитектор.
– Он делает станции красивыми.
– Ты хочешь сказать, он строит станции?
– Нет. Он делает их красивыми.
– Понятно, – улыбнулся Ион. – То есть ты не хочешь стать строителем?
– Нет, я хочу быть архитектором.
– И какие станции ты хочешь украсить?
– Свою. Кловскую. Чтобы она стала красивой, как Датаполис.
– Ясно. – Учитель обратился к Роме: – А ты кем хочешь стать? Женя будет украшать станции, но кто-то должен их строить. Ты будешь строителем?
– Я буду управлять дрезиной, – гордо ответил Рома. – Мне в этот раз дали покачать, пока ехали в туннеле.
– Ух ты! Сам качал рычаг?
– Ну, – мальчик замялся. – Мне помогали.
– Хорошо, – Ион чуть усмехнулся. – Земфира, ты кем хочешь быть?
Девочка посмотрела на него, улыбнулась, демонстрируя великолепные зубы. Чем же она питается? Явно не тухлой свининой. Серьги в ушах блеснули в умеренном свете электрической лампы – во время занятий стандартные «керосинки» запрещались.
– Я стану смотрителем Датаполиса, – сказала она немного заученно. – Меня будут звать Ива. Я поселюсь в комнатах на самой вершине столицы и начну восстанавливать транспортные пути обеих линий.
– Довольно специфичные амбиции для десятилетней девочки, – заметил учитель. Земфира улыбнулась снова. Если она поняла не все слова, то не подала виду. Похоже, ее будущее действительно предопределено.
– Не сомневаюсь, что ты станешь смотрителем, – сказал Ион. – Но я спрашивал не об этом. Я спрашивал, кем ты сама хочешь стать.
Девочка немного подумала.
– Смотрителем, – ответила она. – Я же сказала.
– Домашнее задание было не таким, – пояснил учитель. – Тебе нужно было подумать не над тем, кем ты будешь, а над тем, кем ты хочешь быть. Может, смотритель – это не то, чего тебе хочется?
Теперь Земфира была озадачена. Она определенно не задумывалась о таких вещах. После секундного триумфа Ион мысленно пристыдил себя – не хватало еще начать интеллектуально самоутверждаться за счет детей.
– Я всегда знала, что стану смотрителем, – сказала девочка. – Так говорили мама, папа и Кипарис…
– Хорошо, – согласился Ион. – Пусть так. А ты знаешь, что общего у имен Кипарис и Ива?
Девочка помотала головой.
– Вспомни, каких жителей Датаполиса ты знаешь, – добавил учитель. – Вспомни тех, кто живет в первых пилонах. Там есть Береза, Граб, Тополь. Ты знаешь, что означают эти слова?
– Можно я скажу? – Женя снова поднял руку.
– Да, – обратился к нему Ион.
– Это названия деревьев. Из учебника. Я наперед почитал!
– Совершенно верно, – Ион положил руку на обложку «Флоры». – После Катастрофы были найдены вот эти книжки. В них описаны основные растения всего мира. Растения – это такие формы жизни, которые пропали и теперь уже не существуют. Вернее, они есть, но в метро вы их не найдете.
– Да, я вспомнила, – белые зубы Земфиры наводили на учителя непонятную тоску. – Я видела два дерева.
– Где видела? Здесь, в метро?
– Одно растет в Датаполисе, и еще одно – в нашем доме, на Площади Независимости.
Ион пожал плечами. Он не считал чужих денег, не старался прикидывать, насколько богата та или иная семья Креста. В этом шатре все экономические границы стирались, покуда его основная аудитория пребывала в возрасте, который позволял ее отдельным представителям общаться между собой на равных. Но иногда услышанное сбивало его с толку. Что он должен думать, внезапно узнав, что одна из доверенных ему детей каждый день видит перед собой настоящее, живое дерево, но при этом не способна узнать его в книге? Чему он может научить такого ребенка?
Тимка начал листать книгу, громко шурша страницами.
– Почему здесь нет грибов? – спросил он. – Мамка говорит, что они тоже растения.
