Стив расплатился по счету, и вскоре они уже шагали вдоль Гудзона, подняв воротники и сунув руки в карманы. Миновали бухты, где в воде покачивались яхты, и добрались до огромной колонны, составной части моста Гамильтона.
Они ненадолго остановились под мостом, освещенным оранжевыми огнями, и полюбовались на его отражение в Гудзоне.
Пронзительный северо-восточный ветер взъерошивал им волосы и будто толкал их назад, в Блэк Спринг. Зато Гудзон казался неторопливым – он спокойно стремился к нью-йоркской бухте, где его воды сливались с Атлантическим океаном.
Там, на востоке, солнце всегда всходило намного раньше, чем среди холмов Блэк Спринг.
– Завтра тебе надо поговорить с Лоуренсом, – наконец вымолвил Стив.
И хорошо бы все детали головоломки сошлись воедино, мысленно взмолился он.
– Ты ведь доверяешь Лоуренсу? – продолжил Стив. – Скажи ему о том, что мы сделали, и предупреди, чтобы он держал рот на замке. Лоуренс не должен проболтаться. Надеюсь, Лоуренс поймет, что это наш единственный шанс выпутаться из передряги. Он же не хочет угодить в Дурогородок! А если Джейдона вынудят сделать признание, то на допрос вызовут вас обоих – тебя и Лоуренса. Как считаешь, Лоуренс справится?
– А что ему еще остается?
– А ты, Тайлер?
Сын Стива кивнул. Он выглядел как приговоренный к смерти, которого спросили, сумеет ли он взойти на эшафот. Под глазами у него были темные круги.
Стив обнял мальчишку за плечи и почувствовал, что Тайлер дрожит.
– Но самое главное знаем только мы, – подытожил Стив.
Он посмотрел на баржу с гравием, которая плыла вниз по течению под тихий рокот мотора. Стив понимал, что Тайлер боится и страдает из-за сильного чувства вины. У парня – свой характер и обостренное чувство справедливости. Таким людям трудно живется. Стив запомнил, с какой гордостью смотрел на него сын на собрании Совета, когда он отстаивал свои идеалы.
Он взвалил на сына непосильную ношу.
Но у Тайлера нет выбора. Альтернативы нет. Возможно, это будет снедать его некоторое время, но все пройдет. Таков закон мироздания.
Волны от баржи достигли берега, омывая камни и вспениваясь. Стив внезапно разозлился на себя за свои сомнения. Он защитил Тайлера из любви к нему. Родители оберегают своих детей, причем любой ценой. Разве не спрашивал его Тайлер, снимая клип для своего видеоблога, кого бы Стив спас, собственного ребенка или деревню в Судане?
Конечно, ты выберешь своего родного ребенка. Это и есть настоящая любовь.
– О’кей, – прошептал Тайлер и поежился.
Стив притянул его поближе, чтобы сын согрелся.
– Будь сильным, Тайлер. Мы как-нибудь прорвемся. Ты не должен жить в кошмаре.
– Ты расскажешь маме?
– Нет.
Странно, но Стив до сих пор не задумывался о Джослин. Что ж, ей и так забот хватает.
– Все останется между нами, Тайлер.
– О’кей, – повторил Тайлер и тихо произнес: – Спасибо, папа.
Они стояли и смотрели на холодный темный Гудзон.
Стив понял, что этот вечер, который он провел наедине со своим старшим сыном, никогда не выветрится из его памяти.
Неожиданно Стиву безумно захотелось, чтобы они очутились на барже. Почему бы им не сбежать из Блэк Спринг? Они бы просто плыли бы вниз по течению, минуя бухту Нью-Йорка. Они бы вместе встретили рассвет и хотя бы на миг узрели истинную суть вещей.
И вдруг у Стива появилось ощущение дежавю. В голове зазвучал язвительный голос Мэтта:
«Ага, папа! Кого бы ты спас, меня или Тайлера?»
Тогда Стив дал якобы мудрый ответ, но Тайлер безошибочно угадал, что это банальная политкорректность.
И сейчас Стив был вынужден признать, что он чуть больше любит Тайлера.
Стив частенько общался с родителями студентов Нью-Йоркского медицинского колледжа и знал, что по-другому не бывает. Но когда тебя заставляют взглянуть на свое отражение в зеркале, порой ты сгораешь со стыда.
Но, стоя на пирсе и обняв за плечи своего старшего сына, Стив не испытывал угрызений совести.
Он всем сердцем любил Джослин и Мэтта. Он наверняка бы спятил, случись с ними что-нибудь, но Тайлер… тот всегда будет у него на первом месте…
Однако ночью, ворочаясь в кровати, Стива опять стали мучить сомнения. В его мозгу, словно огоньки, вспыхивали тревожные мысли, которые мешали ему расслабиться и отдохнуть.
