Но этому предшествовали кое-какие события.
Когда Гризельда узнала, что ведьма спалила павлина почти дотла, она даже обиделась. Ей стало очень неловко за Катерину. Гризельда приготовила ведьме такой чудесный подарок, а Катерина поджарила павлина.
В итоге действо с жертвоприношением превратилось в нечто неудобоваримое.
Да и местные кое-что заподозрили: ведь к ней заявился тот тип, который требовал павлиньего мяса! После его визита Гризельда закрыла лавку. Она даже хотела спросить у Мэзерса, в чем дело, но не осмелилась, понимая, что ей надо соблюдать осторожность.
А на следующий день Гризельда перестала паниковать и взглянула на ситуацию иначе. Катерина гуляла с павлином по городу, потому что хотела показать людям, как она благодарна Гризельде, своей подруге! Итак, узрите же, ручей перестал кровоточить. И вообще Гризельда была уверена, что ее поступок – проявление истинного героизма. Она молча наслаждалась своим успехом и грезила наяву. Если бы местные узнали правду, они бы несли ее по улицам Блэк Спринг на руках. Устроили бы праздник с песнями и танцами – и с удовольствием бы ели ее паштет. Но она не стремилась к признанию и славе. Она хотела лишь пребывать в добром расположении ее ненаглядной Катерины.
Настала суббота, и Гризельда вновь стояла за прилавком. У нее было прекрасное настроение. В качестве специального блюда она приготовила фрикадельки с густым соусом и специями. Люди шли в лавку сплошным потоком, будто втайне подозревали, что Гризельда – их спасительница. Даже миссис Шэффер поздоровалась с ней от всего сердца и купила два фунта вырезки.
Закончив принимать клиентов, Гризельда решила отдохнуть. С чувством глубокого удовлетворения она облачилась в пижаму, поставила на тумбочку поднос с ливерной колбасой и забралась в кровать. Включив телевизор, она приготовилась к просмотру шоу «Субботний вечер».
Но ей помешал громкий стук в дверь лавки. Гризельда искренне удивилась.
К ней никогда не захаживали гости, а Джейдон после ужина закрылся у себя в комнате.
– Джейдон, открой! – крикнула она.
Ни звука, только грохот его стереосистемы на чердаке.
– Джейдон!
Гризельда раздраженно встала, надела тапочки и прошлепала в коридор. Сперва она собралась подняться наверх и сделать выговор Джейдону. Если к сыну пришли его друзья, то пусть он сам с ними и разбирается! Однако музыка была настолько оглушительной, что Гризельда махнула рукой и поплелась вниз.
Включила свет в лавке – и тут затрещал дверной звонок.
– Иду я, иду, – буркнула она, огибая прилавок. – Мне уже не шестнадцать, сами понимаете!
За плетеной занавеской, закрывающей окно, маячили три массивных силуэта.
Ага, друзья Джейдона, решила Гризельда.
Гризельда приоткрыла дверь, готовая резко поприветствовать их: дескать, парни, а не могли бы вы позвонить ему на этот проклятый телефон… но слова замерли у нее на устах.
На крыльце стояли Рэй Даррел и Джо Рэмси из «Срочной покраски», а еще Тео Стэкхаус, владелец гаража на Дип Холлоу Роуд. У Тео ее сын подрабатывал летом, вспомнила Гризельда. Работенка – не бей лежачего, как говаривал сам Джейдон.
Гризельда вытаращила глаза. Чего им надо? Трое громил были прямо-таки налиты тестостероном и мрачно пялились на Гризельду, а рядом с ними стоял низенький Колтон Мэзерс в теплом пальто.
А еще Гризельда заметила «Шевроле» Рэя Даррела. Машина оказалась припаркована совсем неподалеку: фары включены, мотор урчит…
Гризельда занервничала.
– Чем могу помочь, ребята?
– Джейдон дома? – коротко спросил Даррел.
– Во что он вляпался? – воскликнула Гризельда и всплеснула руками.
Мужчины воспользовались тем, что она отвлеклась, и сразу протиснулись внутрь.
– Эй, что вы делаете! Колтон, что они себе позволяют?
Глава Совета прищурился.
А Гризельда почувствовала обжигающий страх.
– Служители закона пришли, дабы арестовать Джейдона, – произнес глава Совета. – Тебе лучше пропустить их в дом и не оказывать сопротивления.
– Арестовать? Боже мой, за что?
Трое здоровяков проигнорировали ее вопрос и направились к двери за прилавком.
– Назад, живо! Это мой дом! Джейдон!
Колтон Мэзерс положил ладонь на ее предплечье и произнес ее имя по слогам, но Гризельда сгоряча развернулась и ринулась за незваными гостями,
