Вадим же, почувствовав мое присутствие, резко обернулся и глянул остро из-под густых бровей.
Спросил, без всякой приязни:
- Где ночевала?
Я попыталась сглотнуть ком, но ничего не вышло, да еще и язык взял, да отнялся. А в голове непрошено завертелось: отчего не сказал: «привет»?
Муж, не подозревая о бушующих в глубинах подкорки ощущениях, критично осматривал меня с ног до головы: задержал взгляд и на мятом платье, и на всколоченных волосах, а после брезгливо сморщился.
- Не ожидал. В тихом омуте, как известно, черти водятся, но ты – меня просто-таки поразила. Пришел с работы, а тебя нет. Мобильный выключен, записка отсутствует. Маринке твоей позвонил, она – ни сном, ни духом где ты. Хотел уже по больницам и моргам искать, а оно вот что оказалось.
Мне отчаянно хотелось перебить его – чтобы замолчал, но Вадим всегда говорил прямо о том, что думал. И вопросы умел задавать правильные – неудобные до невозможности.
Я уже собралась рассказать все – как есть, но муж вдруг меня перебил.
- С кем ты трахалась, сука? - от накатившей злобы у него вздулась вена на шее.
Я отшатнулась, поскольку ожидала, какого угодно приема, но отнюдь не такого. Да, узнав обо всем, он стал бы презирать меня, но чуть погодя. Не вот так – с порога.
- Вадим, - захрипела, закашлялась.
Через силу и страх шагнула к нему, но муж, как разъяренный бык, покачал головой.
Глаза его быстро налились кровью.
- Не подходи, даже не вздумай. От тебя воняет, дрянь. Лень было помыться?
Я зажала рот рукой, чтоб не заорать, и прислонилась к стене.
Так не бывает.
Это опять все не по-настоящему, - снова забилось в мозгу, но Вадим быстро развеял мои фантазии.
Поднялся резко, тем самым опрокинув кружку на стол, и напиток разлился, пачкая бумаги, пропитывая их, окрашивая в коричневый цвет. Я смотрела на быстро расползающееся пятно и не могла отвести взгляда, было страшно моргнуть.
Вадим резко навис надо мной, так, что пришлось вжать голову в плечи – не знала чего ожидать: тычка, удара? Таким – взбешенным, я видела мужа впервые. Он будто превратился в незнакомца, разом скинув надоевшую маску.
Замахнулся, но в последний миг удержался – ударил мимо, разорвав кулаком воздух у виска.
Обозвал напоследок дрянью, а потом плюнул мне прямо в лицо, и ушел, громко хлопнув дверью.
Что было дальше, я помню смутно, поскольку поступок Вадима, его поведение, стали последней каплей, переполнили и без того до краев наполненный эмоциями разум.
В мозгу что-то оглушительно щелкнуло, перемкнуло, отчего всё, что происходило в дальнейшем, заскользило мимо, абсолютно не задевая.
Вроде бы плакала, сжавшись в комок – прямо там, на полу, что покрывал бежевый персидский ковер. Вроде бы долго мылась, раздирая кожу жесткой мочалкой. Кажется, курила потом, стоя у окна, хотя бросила уже несколько лет как. Курила, и все не могла поверить, что муж даже не спросил, не задумался, что же случилось со мной, что произошло на самом деле? Почему его обычно тихая, верная супруга взяла и не пришла ночевать домой.
Вадим вернулся под вечер, кинул на стол бумаги на развод. Сказал, что не потерпит рядом шлюху и мразь. Или это было через несколько недель? Все они слились для меня воедино. Помню только, что он так и не задал главного вопроса, а я не стала объясняться.
В один из дней, когда в паспорте появился новый штамп, я нашла у квартиры две сумки с вещами. Ключ не подошел к замку, а в поклаже оказались мои вещи. Этого стоило ожидать от бывшего мужа - первоклассного юриста, и судиться с ним я не стала, равно, как скандалить и спорить – это все больше не стоило моего внимания.
Подхватила сумки и поехала к Маринке.
Подруга не стала задавать лишних вопросов. Достала запасную подушку, одеяло, постелила мне на диване и выделила полку в ванной.
