Уваж[аемый] товарищ!
В Москве редакцией были приняты в печать два моих рассказа «По небу полуночи» и «Божье дерево» («Дерево родины»)[776]. Прошу Вас перевести мне за эти рассказы гонорар по адресу: г. Уфа, почтамт, до востребования, Платонову.
Андр. Платонов.
Я нахожусь в таком положении, что настоятельно прошу исполнить эту мою просьбу без промедления.
С тов. приветом Андр. Платонов. Уфа, 15/XI 41.
Печатается по автографу: РГАЛИ, ф. 618, оп. 7, ед. хр. 3, л. 4 об. Почтовая карточка со штампом Красноуфимска.
Помета редактора для членов редколлегии журнала: «Прочесть Вашенцеву и Тимофееву».
1942
{256} П. А. Трошкину.
17 января 1942 г. Уфа.
Дорогой Петя!
Сегодня получил от Вас письмо от 31/XII.[777] Благодарю Вас, дорогой мой милый лучший друг. Благодарю за все. В лучшее время я с благодарностью отвечу Вам постоянной привязанностью и любовью, – сейчас же моя благодарность Вам может быть только словесной. Я рад, что мои родственники в Москве пережили всё сравнительно благополучно; но за Сергея[778] мне тяжело. Не может ли брат Петр[779], взяв адрес Мили[780] у Веры[781], сообщить этот адрес мне? Я бы мог тогда написать Миле сам.
Тошка собирался приехать к нам, но не приехал[782]; он прислал письмо, что живется ему там почти так же, как в Норильске, – сюда же надо добавить тяжелые обстоятельства в семье, в которой он живет, нужду и пр[очее]. Он пишет, что хочет сделать «срывку» и приехать к нам один.
Вот какова его судьба! Тяжко за него, и помочь ему трудно.
Мои товарищи – скорее только по профессии, а не по перу – один за другим срываются в Москву. Но я пока не могу поехать, хотя тоска и желание хоть отчасти разделить общую участь, участь борющихся с фашизмом, – снедают меня. Здесь трудней, но трудность-то другая и противная. Для меня нетрудно было одевать каждый вечер пожарный комбинезон и лазить ночью по пожарным лестницам на дрожащих (от возраста и газа) ногах. Все это минуло для меня.
На днях уезжает отсюда в Москву один писатель.
Возможно, он повезет сборник моих оборонных рассказов под общим названием «Как боец Курдюмов одолел четырех немцев – Голод, Холод, Вошь и Блат»[783]. Я вскоре Вам сообщу адрес и имя работника в издательстве, у которого я попрошу Вас справиться затем о судьбе своей работы.
Игорь[784] живет в доме на углу Арбата и Смоленской площади (где магазин «Гастроном»), вход с Арбата-улицы, прямо у остановки троллейбуса, 4-й этаж, кв. 86. Его едва ли Вы застанете дома, оставьте ему просто записку с моим адресом. О Вл[адимире] Бор[исовиче] Келлере можно узнать по тел[ефону] Д13288; если его нет, попросите его соседку-хозяйку сказать, где он; скажите, что прошу я, она меня знает.
Башкирия – прекрасная страна, а Уфа на реке Белой – красивый город. Здесь повсюду район мягких холмов, словно степь была однажды взволнована ветром и так осталась навсегда; здесь чувствуется уже Урал. Здесь редкий цвет неба – краски из спектра появляются прямо в чистом идеальном виде, без примеси другой краски. Но холодно здесь. Сейчас, например, 40°. И это тут не редкость. Я работаю в пальто, в калошах и даже в шапке.
Кровь стареет и пища жидка – не согреваешься. Водка тут есть. Но мне достается выпить крайне редко. Лишь на днях посчастливилось быть приглашенным на встречу украинских писателей[785] с командирами. На меня там было потрачено очень мало усилий, чтобы упросить выпить.
Среди командиров есть очень интересные и превосходные люди. Один генерал обладал поразительным знанием литературы и вкусом.
Что мы дальше тут будем делать, не знаем пока.
Я хочу, во всяком случае, облегчить положение Тоши и помочь ему. Один я могу уехать в Москву теперь же. Все наши организации и отдельные товарищи уже там. Но быстрота не всегда добродетель. Я тут услышал одну поговорку: «Когда караван поворачивает обратно, хромые верблюды оказываются впереди».
Целую и обнимаю Вас.
17/I-42.
Ваш Андрей.
Петя, очень прошу, зайдите к Миле Павловне, дайте ей мой адрес и скажите ей, что я прошу ее написать мне.
Привет от Маши.
