датируется отзыв Павленко на рассказ Платонова «Стройматериалы и оборудование», представляющий переработанный фрагмент повести «Ювенильное море»: «Рассказ полон графомании, написан – с начала до конца – с издевкой. Можно напечатать в известиях Психоневролог[ического] института – и нигде больше. Я против категорически» (ГЛМ, ф. 335, оп. 1, ед. хр. 36, л. 9 об.).
{166} И. В. Сталину.
Сентябрь-октябрь 1932 г. Москва.
ТОВАРИЩ СТАЛИН.
Полтора года тому назад я написал вам письмо, касающееся моей повести «Впрок», напечатанной в «Красной нови» [482].
Теперь я обращаюсь к Вам по другому вопросу.
Занятый работой в том направлении, о котором я писал Вам в первом письме, я между прочим написал небольшую пьесу «Высокое напряжение». При этом прилагаю копию протокола худполитсовета театра б. Корш, где эта пьеса заслушивалась[483]. Откровенно вам скажу, что я заинтересован в постановке этой пьесы, т[ак] к[ак] она дала бы мне средства для жизни, чтобы продолжать работу над основными рукописями, о характере которых я вам писал в первом письме.
Несмотря на положительную оценку пьесы театром и группой рабочих (худполитсовет), пьесу фактически не разрешили к постановке.
Далее моя просьба, наверное, вызовет у вас улыбку. Эта просьба действительно имеет комический и одиозный характер – я это сознаю. Я вас прошу дать указание о постановке моей пьесы.
Вы можете сказать: при чем же тут Сталин. – Для этого есть у нас соответствующие органы, туда и обратитесь.
Я обращался всюду, я никогда не отнял бы у вас времени этим письмом, если бы у меня был другой выход. Дело в том, что история с «Впроком» стала известна достаточно широко в литературных кругах. История эта мрачна для меня, и она имеет такие подробности (не могу судить, сколько в них правды и сплетни), что я никогда уже не выкарабкаюсь к литературной общественной работе.
При деловых отношениях со мной люди всегда вспоминают «Впрок» и то, что вами эта вещь оценена резко отрицательно (литераторам и это известно в подробностях).
Коротко говоря, никто никогда теперь не решится опубликовать что-либо, написанное мною, поскольку существует убеждение, что вы относитесь ко мне отрицательно. Только я один не думаю этого, потому что я отделил себя от «Впрока» и от других своих ошибочных произведений. Кроме того, глупо представлять вас в положении человека, «ненавидящего Платонова». Это значит вовсе не знать вас даже в своем воображении.
Таково мое мнение, но оно не имеет никакой силы.
Можно это письмо понять как бестактность с моей стороны. Нет, несмотря на кажущуюся его юмористичность или бестактность – когда я прошу у вас, руководителя всемирного рабочего движения, содействия к разрешению какой-то пьесы, – письмо вызвано действительной безвыходностью моего положения, абсолютной невозможностью обойтись без вашей помощи.
Каково бы ни было ваше суждение, я прошу Вас сообщить мне его непосредственно по почте, если вы найдете нужным, вообще ответить мне как-либо. Через литераторов отвечать, по-моему, нецелесообразно, потому что в случае отрицательного ответа мое положение ухудшится до крайних пределов, сверх возможности его терпеть одним человеческим сердцем.
Печатается по первой публикации: Страна философов, 2011. С. 619–620. Черновой автограф. Публикация Н. Корниенко.
Датируется условно – по содержанию письма – осенью 1932 г.
1933
{167} М. Э. Козакову.
5 марта 1933 г. Москва.
Уважаемый товарищ Козаков!
Мне сказали, что облит[484] не пропустил рассказ «Русский воин»[485], прошу поэтому возвратить рукопись мне. Но я должен заявить Вам как редактору, что считаю поступок облита неправильным. Вы сами знаете, что в рассказе не было идеологических ошибок. Я просто не знаю, что делать, т[ак] к[ак] я еще написал многое – совершенно полезное с точки зрения идеологии, – и все равно политредактора снимают.
Через месяц-полтора я буду в Ленинграде[486] и представлю небольшой роман (листов 8-10)[487], в исполнение своего прошлого договора с «И[здательством] п[исателей] в Л[енингра]де» [488]. Думаю, что эта рукопись должна быть пропущена обязательно, конечно, если ко мне будут относиться без особой предвзятости.
Привет тов. Лаврухину. С тов. уважением Андр. Платонов.
5/III 33.
Москва, Тверской бульв[ар], д. 25, кв. 27.
Печатается по автографу: ИРЛИ, ф. 453, ед. хр. 437. Разыскание Т. Кукушкиной.
