наркотиков.
Михаил Булгаков
В тяжелых условиях постоянного стресса пагубная привычка начала стремительно развиваться, разрушая физическое и душевное здоровье. До ужаса боясь, что о его пристрастии к морфию узнают коллеги, знакомые и друзья, Булгаков впал в тяжелейшую депрессию. Порой ему казалось, что он сходит с ума. В 1918 году он приехал в Киев, предпринял несколько попыток вылечиться, но все они закончились неудачей.
Попытки первой жены Булгакова Татьяны Николаевны бороться с болезнью мужа вызывали его неудержимую ярость. Позднее Татьяна Николаевна вспоминала, что в порыве гнева муж швырял в нее горящий примус, целился из револьвера. Наконец, желая обманом спасти больного, вместо морфия она начала впрыскивать мужу дистиллированную воду. Это стало причиной тяжелейшей ломки. И вот во время одного из таких приступов, поздней осенью 1918 года, на съемной квартире в Киеве к корчившемуся от боли Булгакову явился… Гоголь! Михаил Афанасьевич позже писал об этом невероятном случае в своем дневнике, что той ночью к нему в комнату стремительным шагом вошел «низенький остроносый человечек с маленькими безумными глазами», склонился над кроватью и зло погрозил пальцем.
На следующее утро Булгаков не мог понять, было ли это явление сном, навеянным душевными страданиями и плохим самочувствием, или же на самом деле к нему приходил дух великого писателя, дабы уберечь от надвигавшейся катастрофы. Как бы то ни было, но с той памятной для Михаила Афанасьевича ночи он невероятным образом навсегда избавился от наркотической зависимости, которую позже очень ярко и правдиво описал в своем рассказе «Морфий».
Вторая встреча стала предвестницей большой любви. Она произошла незадолго до знакомства Булгакова с его третьей – последней – женой, настоящей выстраданной любовью, последней и самой яркой музой писателя.
Как-то на Масленицу в московскую квартиру своих знакомых, у которых обещал быть «знаменитый Булгаков», пришла Елена Сергеевна Шкловская – жена доктора наук, профессора Евгения Александровича Шкловского. Михаил Афанасьевич и Шкловская познакомились. Булгаков, как истинный джентльмен, принялся вежливо ухаживать за 35-летней красивой дамой, польщенной вниманием известного писателя. И вдруг… она ответила Булгакову взаимностью.
С этого вечера начался их бурный, длившийся более двух лет роман, в котором было все: и страстная любовь, и ревность, и сцены, и разлуки. Однажды, получив наконец разрешение Елены Сергеевны проводить ее до дома, Булгаков как вкопанный остановился у подъезда своей возлюбленной. Несмотря на ее упорные расспросы о том, что привело его в такое сильное замешательство, Булгаков промолчал. Истинная причина удивления осталась для Шкловской загадкой, и лишь много позже, умирая, писатель рассказал жене о странной встрече, случившейся за несколько лет до их знакомства.
Одним из холодных осенних вечеров 1927 года Булгаков шел по тускло освещенным и грязным московским улицам. На душе у него было скверно: пристальное внимание ОГПУ, отсутствие денег, трудности с публикацией произведений и проблемы в семье делали и без того нелегкую жизнь писателя просто невыносимой. Вдруг на одном из перекрестков он случайно столкнулся с прохожим. Подняв глаза, он снова, как когда-то ночью в киевской квартире, увидел «низенького остроносого человечка с маленькими безумными глазами» в шляпе и старомодном потертом пальто.
Незнакомец прищурился и, пристально посмотрев на Булгакова, кивнул в сторону незнакомого Михаилу Афанасьевичу большого каменного дома с изящной лепниной, возвышавшийся справа от писателя, после чего, так и не проронив ни звука, стремительно нырнул в темную гулкую подворотню и словно растворился в сумерках. Писатель не сомневался – на его пути вновь оказался Николай Васильевич Гоголь. Но какую новость он хотел сообщить, о чем сказать – тогда так и осталось непонятным. В тот памятный вечер, когда Булгаков впервые провожал возлюбленную, он, к своему изумлению, узнал, что в этом загадочном доме, на который когда-то обратил его внимание Гоголь, живет Елена Сергеевна.
О своей последней встрече с Гоголем Михаил Афанасьевич упоминал в письме своему давнему другу Павлу Попову. Случилось это весной 1932 года. Тогда Булгаков работал в Малом театре над постановкой «Мертвых душ». По словам самого писателя, работа шла из рук вон плохо. Михаила Афанасьевича не устраивали ни режиссура, ни декорации, ни игра актеров, которые, по его мнению, совершенно не понимали истинного замысла автора. Он описывал другу свои творческие терзания, а потом рассказал о том, что однажды ему приснился Гоголь.
Камень с могилы Гоголя на могиле Булгакова
Булгакову привиделось, что великий писатель ворвался к нему в квартиру и грозно воскликнул: «Что это значит?!» Михаил Афанасьевич начал оправдываться, рассказывал о том, что мешало ему в работе над постановкой, объяснял неудачи неопытностью актеров, отсутствием хорошего декоратора и прочими многочисленными трудностями. И вдруг в самом конце своих объяснений Булгаков неожиданно произнес непонятную ему самому фразу, очень странную и двусмысленную: «Укрой меня своей гранитною шинелью!»
После этих слов Гоголь откланялся и исчез. В то время мнительный и видевший во всем тайные знаки Булгаков не смог дать объяснения этому разговору и собственной финальной реплике. Истинный ее смысл неожиданно открылся Елене Сергеевне через 12 лет после смерти писателя. Долгое время на могиле Булгакова на Новодевичьем кладбище не было памятника. Однажды вдова писателя, придя на его могилу, заглянула в кладбищенскую мастерскую и увидела там видавшее виды гранитное надгробие. На вопрос женщины, что это за странный камень, мастер ответил, что это – снятая с могилы Гоголя старая голгофа – своеобразный надгробный памятник в виде горы, увенчанной крестом. К 100-летию со дня смерти писателя на его могиле установили новое надгробие, а этот камень перенесли в мастерскую.
