Интернет животных. Новый диалог между человеком и природой

? Каким образом человек вновь может войти в контакт с природой?

? Как может возникнуть новый диалог между человеком и животным?

И еще:

? Что произойдет с той частью планеты, которая не входит в заповедную зону?

? Что произойдет с полями, лесами, реками и озерами, где человек не остановит свою деятельность?

? Что произойдет с теми регионами, где самое важное – пропитание голодающих людей?

Биотопы и природные заповедники могут позволить себе те, кому хватает пищи или налоговых средств, чтобы субсидировать собственное сельское хозяйство. Но там, где люди голодают и не видят никакого будущего, подобная форма сохранения «дикой природы» (в ее западном понимании) попросту аморальна. В мире, где более 2,5 миллиардов людей живут меньше, чем на два доллара в день, а 1 миллиард страдает от хронического недоедания, недопустимо исключение больших площадей из сферы развития и защита лесов от сельского хозяйства.

Экология резильентности создаст новый облик нашей планеты, здесь люди и животные будут существовать рядом в гуманных ландшафтах – и эмоционально, и экономически. В этой экологии, заново складывающейся после природы, техника играет решающую роль. На основе резильентного осознания природы речь пойдет о том, чтобы использовать development by design: при помощи технических средств природные пространства следует организовать таким образом, чтобы люди могли там жить и работать. При этом придется пойти и на компромиссы, то есть использовать основные средства на защиту тех жизненных пространств и видов, что приносят пользу наибольшему числу людей. Вместо того чтобы реконструировать доисторические ландшафты, экология резильентности должна, сообразно своим возможностям, вновь донести до сознания городского жителя роль природы и животных. Только в этом случае она добьется важнейшей своей цели, а именно – сделает доступной человеку и всю пользу, и всю красоту природы, а к тому же побудит человека стать творцом этой красоты.

Экология резильентности – это экология без преград. Стараясь спасти природу от техники и от цивилизации, мы конструируем такую природу, какой никогда не было¹¹⁰. Биотопы призваны противостоять разрушительной силе прогресса. Они создают иллюзию того, что посреди плохой жизни может быть хорошая. На деле же биотопы – это зеленые гетто, являющие собой позитивную противоположность серым гетто городов. В любое из этих гетто вход воспрещен: в серое – ради безопасности входящих, в зеленое – ради безопасности его обитателей. Но по сути эти гетто выполняют сходную функцию: они отодвигают проблемы в сторону. Они ставят границы. Они разъединяют, они сепарируют. Экология сепарации есть отражение сепарации в социологическом смысле.

Экология резильентности – это, напротив, экология включения, и это в первую очередь касается отношений между человеком и животным. Реинтродуцированные животные требуют человеческого участия и активной заботы, чтобы выжить в гетерогенных и опасных для них природных условиях. Дикими животными надо руководить с умом, чтобы найти последние зеленые мосты, ведущие через цивилизацию. Но и отчужденный от природы человек требует участия. Человека тоже нужно защищать. Человек – это больше, чем объект моральных наставлений и экологических призывов. Основная целевая группа экологии после экологии – это, как ни парадоксально, не животные, а люди.

Охрана природы, постепенно ставшая догмой, в первую очередь привлекает к себе внимание изобилием предписаний и запретов. «Постоянство», «экология», «разнообразие» – любое из этих слов есть бессодержательный боевой клич. Это священные семантические коровы сверхцивилизованного общества, они создают образ абстрактной, нереальной, хрупкой природы, являющей собой странную и нездоровую смесь из романтических идеалов и моральных постулатов.

Сама констелляция абсурдна: мы должны спасти Землю от человека и заниматься охраной природы, наказывая того человека, который хочет к ней приблизиться. Апокалиптические аргументы природной охраны, вечно указывающей пальцем на грозный закат, имеют целью одно, и это – нечистая совесть.

Природе следует вновь стать тем, что не определяется запретами, но идет изнутри. Человеку следует снова занять такое положение, когда шаг в сторону природы будет воспринят не как анархическая акция, но как жизненно важный поступок. Нам следует снова почувствовать природу. Именно с этой точки зрения «биотопное мышление» представляется фатальным. Биотопы системно исключают природу из общества, а тем самым дискриминируют животных. Они создают образ врага. Зеленое гетто мутирует и превращается в серое. У большинства людей природа ассоциируется с табличкой «Вход воспрещен», а не с приятными впечатлениями.

Экология резильентности – это, напротив, социальная экология. Кто через камеру, установленную внутри инкубатора, или внутри орлиного гнезда, или в норе у выдры, прицельно наблюдает за выращиванием звериного потомства, у того возникнет эмоциональная привязанность к животным на воле. И значительно более сильная, чем после всех навязчивых призывов и аргументов защитников природы. Зоолог Йозеф Рейхольц подчеркивает, что именно в обращении к общественности следует искать новые пути, исходя из концепций Хайнца Зильмана и Бернхарда Гржимека, опередивших свое время: «Пионеры исследований о жизни диких зверей старались и в фильмах, и в книгах воспроизвести возникший диалог с животным миром. До сих пор нас охватывает ужас при виде охотников на крупную дичь, которые без всяких угрызений совести отстрелили помеченного льва, хотя он свободно передвигался по палаточному лагерю и никому не угрожал. Но между самим этим событием и сообщением о нем пролегли годы. Охотник на львов никак не мог реагировать на возмущение общественности. Другое дело, когда о событии в реальном времени сообщается множеству людей. Как, например, о сопровождении ибисов легкими