И вновь я стою на площади. Черный Храм упирается башнями в небо. Те же камни на мостовой, та же опальная королева. Только нет толпы зевак. И нет желающих спасти юную деву. Деревянный настил еще не убрали после недавнего празднества. Менестрели здесь рассказывали о любви и жизни. А сейчас огонь пропоет иную песню – о ненависти и смерти.
Несмотря на ранний час, все рыцари в сборе. Верховный жрец должен радоваться, но я не вижу в его глазах триумфа – лишь беспокойство. Артур сверлит меня темнеющим взглядом, слова полны злобы:
– Рыцари Дал Риады. Мы будем судить эту женщину за измену мужу. Королева Гвенвифар, что ты скажешь в свое оправдание?
Я качаю головой, отказываясь от прощальных речей. Лишь улыбаюсь, не отводя взгляд от короля.
Юный воин охраны подносит Артуру зажженный факел, а другой рыцарь уже расстилает солому у моих ног.
– Ты виновна в измене, – злится король. – Проси пощады. На коленях!
Артур хочет меня подчинить, но он выбрал не ту женщину. Сквозь слезы и дым от зажженного факела я не различаю лиц, лишь слышу голос Ланселота:
– Артур, остановись! Ты хотел поединок со мной. Так сразись за нее, как мужчина.
– Сражаться с тобой? – рычит Артур. – За такую, как она?
– Она лучшая из всех женщин на земле, – мой Ланселот красиво говорит, но его слова уже не трогают мое сердце. – Я буду бороться за нее.
– Глупая борьба, – возражает Артур. – Хоть она и предала меня, но все еще моя жена.
Я различаю голоса и звон мечей.
– Не нужно, Ланселот. Не дерись с ним, – умоляю рыцаря. – Я недостойна такой чести.
– Ты достойна того, чтобы за тебя умирали, – раздается голос Ланса.
Мирдин и рыцари хотят вмешаться в эту бессмысленную борьбу. Маг просит одуматься – никому не нужна смерть короля. И смерть благородного рыцаря тоже. В этой игре можно пожертвовать лишь одной фигурой.
Замечаю порез на запястье Артура. Разъяренный король роняет на землю факел, делает выпад, раня Ланса в плечо.
– Остановитесь, – умоляю я рыцарей, но меня не слышат.
Они увлечены поединком, позабыв о причине.
Я поднимаю глаза к небу. Ветер обдувает кожу, приветствуя меня. Я сетую ему на то, что устала. Рассказываю про то, что хотела любить, но не вышло. Говорю о том, что хотела править – не дали. И я устремляю взор на оставленный факел и заклинаю стихию прийти мне на помощь. Ветер тут же разносит огонь по земле, тот змейкой ползет к деревянному настилу, подхватывая травинки на своем пути. И вот я уже чувствую, как жар от огня разливается под ногами.
Голоса и звон оружия смолкают, Артур кричит:
– Мордред, ты ближе! Помоги ей!
В отдалении звучит голос Ланса:
– Гвен, любовь моя, я спасу тебя!
Но языки пламени уже лижут мое тело, в глазах темнеет, и последнее, что я слышу – слова друга:
– Гвен, не закрывай глаза! Борись! Призови стихию воды!
Мордред пытается мне что-то сказать, но я уже не различаю слов. И улыбаюсь ему:
– Позвольте мне уйти. Прощай.
Выкрики Артура похожи на рычание раненого зверя. Но слова раскаяния уже не тревожит мое сердце – я растворяюсь в темноте. Наконец-то боги услышали мой призыв о смерти.
Глава 32
– Гвен, открой глаза, – слышу тихий ласковый голос.
Кто-то гладит по голове, ощущаю чужое дыхание на губах.
– Гвен, вернись ко мне, – шепчет мой незнакомец.
