– Такая тяжелая рана.
– Спаси его, – я готова пасть перед ней на колени.
– Ты же бежала от него? – удивляется дева.
Она проводит рукой вдоль страшной раны на голове рыцаря – кровь исчезает, рана затягивается.
– Зачем он тебе? – спрашивает богиня, склоняется к лицу воина и целует в губы.
Я чувствую, как моя магия клокочет в груди, хочет вырваться наружу. Зачем она так прикасается к моему мужу? Он только мой.
– Суровый воин, – Дану любуется рыцарем, обводя пальцами губы, нос, подбородок. – И он получил покой. А ты получила свободу. Чего же ты еще желаешь?
– Прошу тебя – спаси его, – слезы оставляют мокрые дорожки на щеках, и я вытираю их тыльной стороной ладони. – Он – великий воин и будет великим королем. Смерь – не его судьба. Слишком рано.
– О чем ты печалишься? – Богиня смотрит на меня изумрудными глазами. – Ты же мечтала о короне. Правь!
Я отвожу взгляд. Да, я хотела. И мечтала. Но сейчас мне нужно не это.
Дева улыбается, в ее взгляде нет осуждения:
– Дитя мое, мы все хотим быть великими. Каждый думает, что он избран богами. Что он рожден, чтобы править народами и вершить судьбы. Но Артур не такой. В сражении он отдает себя бою. В решениях руководствуется заботой о других. В любви он подчиняется страсти. Пока безрассудный и вспыльчивый. Но мудрость пришла бы к нему. Не сразу, со временем. Жаль, что именного этого у него нет.
Она ласково гладит моего Артура по волосам, а я, не отрываясь, слежу за каждым ее жестом.
– Что ты хочешь взамен? Скажи мне, я все отдам! – умоляю богиню.
Она лишь смеется в ответ:
– Почему вы, люди, думаете, что боги что-то от вас хотят? Это вы молите нас о дарах, предлагая взамен свою жизнь, богатство, любовь. Словно вы владеете всем этим.
Дану поднимается с травы, а я кладу руку на грудь полководца. По-прежнему не слышу биение сердца – все мои просьбы напрасны.
– Я помогу тебе, маленькая королева, – голос девы, как живительный глоток воды для меня. И я вновь могу дышать.
Поднимаю глаза и вижу перед собой прекрасных мужчин и женщин. Они облачены в шелковые одежды, расшитые драгоценными камнями. Я понимаю, что передо мной стоят боги загадочной страны Авалон. Богиня Дану подходит к ним, указывая рукой на нас с Артуром. Невиданные растения и цветы покрывают поляну, на которой гуляют незнакомые мне звери. Вдали я замечаю очертания белоснежных зданий, там солнце играет в золоте куполов. Я знаю о богах из сказок, что рассказывала мне бабушка. Как же я раньше не увидела этот прекрасный город?
– Твои глаза были закрыты, – вздыхает Дану, читая мои мысли, – также, как и сердце.
– Заберите мою жизнь, – я вновь предлагаю свою цену за спасение Артура и с мольбой смотрю на богов. – Королева должна умереть, но король будет жить.
Богиня что-то отвечает мне, но я не слышу. Тишина вновь накрывает нас с Артуром, словно невидимый полог. Туман застилает глаза. А в воздухе я ощущаю запах боли и смерти. Дымка рассеивается, и мы, как прежде, лежим посредине поля. Над нами – черное небо, под ногами – влажная земля. Травы не видно. Не потому, что ночь. А потому, что поле сплошь усыпано мертвыми телами. Кровь сочится из ран, орошая землю. Я понимаю, что все кончено – воины Дал Риады и Лотианы полегли в смертельной схватке.
Шепот богини проникает в сознание:
– Мы даруем ему жизнь, ничего не требуя взамен. Но больше не проси нас о смерти. В следующий раз мы не будем столь великодушны к тебе…
Я различаю какое-то движение рядом. К нам подбегают рыцари, крепкие руки подхватывают меня. И я слышу знакомый голос Борса:
– Наконец-то, мы вас нашли. Это чудо – выжить в такой битве. Столько воинов полегло. Я никогда не видел такой кровавой бойни. Но Лоту все же пришлось отступить…
– Что случилось? – спрашиваю у рыцаря, но смотрю на короля. Воины обступили его, бережно поднимают на руки, кладут полководца на щит, вынося с поля боя.
– Как только Арутр и Мордред пали в поединке, наши армии сошлись… – отвечает Борс.
Я уже не улавливаю смысл речей воина, мой взгляд устремлен на Артура. Мне нужно знать, бьется ли его сердце. Замираю, когда слышу грубый голос рыцаря Кая:
– Он еще жив. Артур жив. Скорее несите его к Мор…
И я с облегчением закрываю глаза, понимая, что боги услышали мои молитвы.
