– Мистер Джекаби! – позвала я, но мой шеф уже скрылся из виду за зданием.
Я схватила за рукав Чарли, пока не убежал и он.
– Мне кажется, не стоит оставлять профессора Лэма одного встречать мистера Хорнера, как вы считаете?
Чарли кивнул, наблюдая за приближающейся повозкой.
Льюис Лэм сделал пару шагов к холму и проревел:
– Огаст! Огаст Мерфи. А ну спускайся сюда! Живее!
Из-за брезента выглянула голова с рыжей копной волос. Оглядевшись, Мерфи припустил вниз, к своему хозяину, и, когда добежал до него, порядком запыхался.
– Ты знаешь, что делать, – сказал ему Лэм.
Повозка – невзрачный двухместный экипаж, запряженный одной из рабочих лошадей Брисби, – не спеша подкатила к дому. Поводья держал Хорнер. Рядом с ним сидела женщина в модном полосатом пальто. Не успели колеса остановиться, как Мерфи забежал со стороны, запрыгнул на повозку и вцепился в Хорнера. Хорнер испуганно вскрикнул: он совершенно не ожидал такого нападения, как и все мы.
Чарли подбежал к экипажу, чтобы разнять драку, но Мерфи уже спрыгнул на землю. Размахивая каким-то клочком бумаги, он гордо подошел к Лэму. Хорнер также выпрыгнул из повозки и устремился вслед за ним. На смену его обычной чрезмерной самоуверенности пришли усталость и разочарование.
– Вот она, мистер Лэм! – воскликнул Мерфи. – Нашлась в жилете, как вы и говорили!
Хорнер из-за спины выхватил у Мерфи бумагу, тот развернулся и попытался вновь отобрать ее.
– Довольно! – прикрикнул Чарли, разнимая мужчин. – Отдайте мне, – сказал он, вздохнув.
Хорнер нехотя передал бумагу Чарли.
– Кто-нибудь из вас потрудится объяснить, из-за чего весь этот шум? – спросил полицейский.
– Это почтовая квитанция, – торжественно заявил рыжеволосый, едва отдышавшись.
– Я вижу, – сказал Чарли, разглядывая бумажку с обеих сторон.
– Неужели теперь и почта принадлежит Лэму? – Хорнер бросил гневный взгляд на Мерфи, который, смутившись, отступил на шаг. – Я что, не могу отправить письмо без вашего разрешения?
– Но вы же отсылали не письмо, верно? – спросил Лэм холодно из-за спины Чарли. – Вы отправили посылку. Самому себе. Я не ошибаюсь, инспектор?
Чарли поднял глаза.
– Да, здесь так и указано.
– Ну а что здесь такого? – воскликнул Хорнер. – Я сюда не отдыхать приехал. Я приехал сюда усердно работать на совершенно законных основаниях. Это, конечно, Лэма совершенно не касается, но я отправил свои заметки и зарисовки, пока их не украли его головорезы. И этот мошенник имеет наглость обвинять меня в воровстве!
– Никто не обвиняет вас в воровстве, мистер Хорнер, – сказал Чарли.
– Я! Я обвиняю! – выпалил Лэм. – Даже если вы отослали только заметки и зарисовки – в чем я сомневаюсь, – этого уже достаточно для признания! Все открытия, сделанные на раскопках, как материальные, так и интеллектуальные, – моя собственность, которая не подлежит разглашению. В нашем с мистером Брисби договоре это очень ясно указано.
– Об этом я и говорил, – сказал Хорнер репортерше, наблюдавшей за спором с отвлеченным интересом, с каким следят за заурядным теннисным матчем.
– Офицер, арестуйте этого негодяя! – заревел Лэм.
Чарли глубоко вздохнул.
– Выживший из ума старикашка! – крикнул в ответ Хорнер. – До вашего появления в моем распоряжении был целый динозавр! Зачем мне похищать какой-то зуб?
– Мы оба прекрасно знаем, что речь идет не только о зубе! Я требую немедленно вернуть те окаменелости, которые вы похитили сегодня, прежде чем удрали в Гэдстон. И еще вас должны посадить за решетку, где вам и место!
– Он украл что-то еще с места раскопок? – спросил Чарли.
Хорнер в отчаянии раскинул руки.
– Ничего я не крал!
Я повернулась к Лэму.
– Если вы позволите нам посетить участок…
– Юная леди, – прервал он меня, – мне совершенно нет дела то того, кто ваш отец. Вам не место на этом участке, как и вашим друзьям. У вас нет
