частной беседы восхитился необычайными способностями животного к мимикрии, но приказал Дарвину держать сам факт существования такого создания в строжайшей тайне.
Король опасался, что скончается до того, как его племяннице Виктории исполнится восемнадцать лет, и что в таком случае до совершеннолетия королевы регентшей станет герцогиня Кентская. Престарелый монарх ненавидел герцогиню и недвусмысленно заявил, что ему противна сама мысль о том, что трон хотя бы ненадолго достанется этой персоне. Тем не менее самочувствие короля стремительно ухудшалось, а до дня рождения его племянницы оставалось еще несколько месяцев. В качестве одной из мер предосторожности он приказал Дарвину регулярно добавлять в пищу хамелеоморфа его собственную королевскую кровь. Он надеялся, что в крайнем случае подобие короля продержится достаточно долго, чтобы Виктория стала полноправной королевой.
Дарвин как верный подданный нехотя, но согласился. К счастью, король прожил еще месяц после дня рождения Виктории, так что воспользоваться его двойником не пришлось. Тем не менее существо успело почти полностью уподобиться ему, приняв облик пожилого мужчины.
Не обладая даром речи и социальными навыками, двойник получился гротескной пародией на короля. Более всего тревожило то, что существо пристрастилось к человеческой крови и впадало в ярость, когда его лишали привычной, пропитанной кровью пищи. Узнав об этом, новоиспеченная королева Виктория пришла в ужас. Она приказала уничтожить мерзкое существо вместе со всеми посвященными ему записями Дарвина, чтобы ни одной живой душе больше не пришла в голову мысль воссоздать жалкое подобие ее дяди в целях обеспечения престолонаследия таким извращенным способом.
Дарвин вновь подчинился приказу своего монарха и вычеркнул все упоминания о своем грандиозном открытии из своей книги «Путешествие натуралиста», в которой описывал свое плавание на борту корабля «Бигль». Но эти находки пробудили его интерес к изменчивости и способности организмов приспосабливаться к окружающей среде. Таким образом, можно утверждать, что своим великим трудом «Происхождение видов» знаменитый натуралист в немалой степени обязан именно этому загадочному существу.
Как истинный ученый Дарвин, конечно же, не мог полностью отказаться от своего открытия и поэтому составил тайный отчет о нем. Этот документ никогда не публиковался и хранился в месте, известном только самому Дарвину. Всплыл тайный доклад только в 1882 году, в год смерти естествоиспытателя. Каким образом он оказался у Джекаби, я так и не узнала, но детектив позволил мне взглянуть на страницы, прежде чем отнести их обратно в отдел опасных документов своей частной библиотеки. В этом отделе хранится много документов, посвященных и другим невероятным созданиям. За те несколько мгновений, пока я держала в руках подшивку, я увидела ряд существ, образы которых навсегда засели в моей памяти. Еще больше меня встревожило то, что некоторые из этих в высшей степени странных и экзотических тварей показались мне пугающе знакомыми, словно вышедшими из моих детских кошмаров; можно было подумать, что это всего лишь плод больного воображения, но изображения были настолько четкими и подробными, словно срисованными с натуры. Джекаби утверждает, что самое худшее – это незнание, но должна признаться, что с тех пор провела не одну беспокойную ночь, сожалея об утраченном неведении.
Благодарности
Мне хотелось бы признать заслуги нескольких человек, без которых этот цикл не появился бы. Элизу Хауард во многих отношениях можно назвать феей – крестной матерью Джекаби, и именно благодаря ее волшебству он пережил бесчисленное количество значительных преобразований. Огромное спасибо тебе за то, что ты помогла моей разношерстной рукописи как следует приодеться перед балом. Люси Карсон, стойкая защитница всей этой идеи, провела корабль моих историй через все бури и грозы, прежде чем он вышел к спокойной гавани при ярком свете солнца. А Катрина Санторо с самого начала оставалась ангелом-хранителем Джекаби. Она одновременно исполняла роли терпеливого слушателя, этого связывающего меня с реальностью якоря, и крыльев, помогающих устремиться к новым высотам. Она спасла читателей от самых худших образцов моего стиля и помогла мне написать наилучшие фрагменты. В минуты наивысшей уверенности я считал себя ровней с ней в творческом отношении, и мои попытки заслужить этот статус сделали «Джекаби» моим лучшим циклом, а меня самого – лучшим писателем, чем прежде. Спасибо тебе за все. И, конечно, я благодарю свою семью: Элинор, Расса, Дженис, Фрэнка, Кейси и Джо, а также всех моих родных и друзей. Я чрезвычайно польщен, что такой невыдающийся человек, как я, на каждом этапе этого пути получал огромную поддержку такого большого количества людей.
