Фабричный двор был пуст и тих, в тяжелом влажном тумане вокруг таились неясные тени. Мирко шел быстро, втянув голову в плечи — большие открытые пространства всегда навевали на него безотчетный страх. Открыв вторую дверь, в административный корпус, он на мгновение прислонился к ее внутренней прохладной поверхности и тут же почувствовал себя лучше.
Здесь он был уже не один — навстречу то и дело попадались китобои: собирающие экипировку, отдыхающие, развлекающиеся. В каком-то смысле фабрика была одним из самых безопасных мест во всем Дануолле, и не было ничего удивительного в том, что ребят сюда тянуло. С Мирко здоровались — не то, чтобы подобострастно, или с искренней радостью, но обязательно. Дураков в китобои старались не брать, а любой не-дурак очень быстро понимал, что именно от этого тощего блондина с угрюмым взглядом зависит количество продуктов на кухне, качество их масок и прикрытие от городской стражи. Сегодня, правда, Данича это занимало меньше всего.
Зачем он понадобился Дауду? Какое решение мрачный и неуязвимый глава китобоев опасается принять самостоятельно?
Грохоча сапогами по железной лестнице, он поднялся на второй этаж. Здесь было гулко и пусто, вся жизнь осталась внизу. Комната Дауда была второй справа по длинному коридору, в котором когда-то, похоже помещались кабинеты управляющего, казначея и прочего руководства фабрики. Данич стукнул в дверь где-то на уровне пупка и тут же вошел.
Комната была большой, но по-настоящему использовалась только ее часть, отгороженная несколькими столами и книжным шкафом. Дауд любил компактность. Два окна были закрыты истертыми, потерявшими всякий цвет портьерами, а на стене висела большая карта Дануолла и окрестностей, испещренная маленькими карандашными рисунками и сделанными от руки пометками в духе «закопали Ронни», «пять тысяч монет под старым мостом» и «странный артефакт». Некоторые многообещающие ребята, которых изредка приводила Билли, очень увлекались картой и заключали безумные пари, кто первый найдет в городе ценности, отмеченные на ней.
Карта, разумеется, была фальшивой.
А вот Билли Лерк, сидящая в кресле у одного из шкафов, фальшивой отнюдь не была. Подтянутая, мускулистая, темнокожая, в неизменной красной куртке, она закинула стройные, обутые в тяжелые ботинки ноги на скамеечку и с подчеркнутым вниманием изучала потекший, покрытый пятнами потолок комнаты. Мирко она не любила, он был слишком сложен и рассудителен для ее дикарской переменчивой натуры.
— Доброе утро, Билли, — сухо поздоровался бухгалтер. Девушка шумно прочистила горло, продолжая изучать интерьер. Такой характер.
Дверь распахнулась, в комнату, впустив еще десяток туманных капелек, шагнул Дауд. Такой же, как всегда, сосредоточенный, нахмуренный, в черных перчатках чуть ли не до локтя и грохочущих, точно паровоз, сапогах. Многих интересовало, как он умудряется в этих чуть ли не подбитых подковами чудовищах двигаться так неслышно и неуловимо. Данич знал секрет, но делиться со страждущими не собирался.
А следом в уже закрывающуюся дверь протиснулся Томас — молодой еще парень, успешно делящий третье место в иерархии китобоев с Мирко, что само по себе было немалым достижением. C другой стороны, забравшись так высоко, Томас не потерял горизонта и так и остался тем простым, отзывчивым и старательным парнем, который был когда-то. Если среди китобоев Дауд ведал вопросами стратегии, Билли занималась тактическим аспектом, а Мирко — административно-хозяйственным, то Томаса можно было бы назвать комендантом, знакомого с каждым и решающим все вопросы непростого человеческого взаимодействия. Он приветливо кивнул Даничу и пристроился на стульчике с краю.
Дауд бросил на свой стол полупустую кожаную сумку, задумчиво прошелся по комнате. Лицо его, обезображенное длинным шрамом, было бесстрастно. Рассохшееся дерево жалобно поскрипывало под тяжелыми шагами.
— Билли, Мирко, Томас, — медленно сказал Дауд. Голос у него был севшим и хриплым, даже больше, чем обычно, словно до этого он долго на кого-то кричал. — Сегодня нам предстоит обсудить один крайне сложный вопрос, от которого впоследствии будут зависеть не только наши бесполезные гнилые жизни, но и жизни множества горожан Дануолла. Я предвижу, что это обсуждение затянется на длительный срок, поэтому сначала давайте разберемся с текущими вопросами, не требующими столько времени, а к главному перейдем позднее.
Мирко понял первым и не смог сдержать удивленного возгласа. Дауд, вездесущий и безжалостный, жестокий и решительный, способный, не моргнув глазом, отправить на смерть всех китобоев — и уже как минимум однажды проделавший подобное — этот самый Дауд боялся! Боялся настолько, что бессознательно оттягивал обсуждение вопроса, заменяя его бытовыми мелочами.
Билли нахмурилась, Томас остался бесстрастен.
— Дисциплина, Мирко, — Дауд бросил в сторону бухгалтера невыразительный взгляд. — Ты помнишь, почему это важно.
Конечно, он помнил. Слова Дауда врезались в память как резец в камень: «Чтобы управлять вашими ленивыми задницами, нужно немного — дисциплина… и толика черной магии». Черной магии на себе испытывать он сейчас определенно не желал.
— Итак, я продолжу, — сказал обычным голосом Дауд. — Вопрос хозяйственной природы, поэтому Мирко и Томас должны обратить на него больше внимания. Возникла некоторая проблема с нашим постоянным поставщиком консервов и мороженного мяса. Проблема заключается в цене, он настаивает, что в силу повышения транспортных и снабженческих издержек, а также инфляции вследствие чумы, он вынужден повысить оптовые закупочные цены. На треть. И, возможно, еще на четверть до конца года.
Мирко поморщился. Конечно, это был его участок, и, по-хорошему, именно он нес ответственность за бесперебойное снабжение китобоев продуктами питания, но вчера выдался очень уж занятой день. А позавчера…
