внутренние, чисто семейные дела ни суд, ни сход не могут оказывать никакого влияния и, например, в деле раздела никто и не подумает идти спрашивать у них разрешения, так как их дело смотреть за тем, что делается вне домов, а не затем, как живут люди в домах, у себя в семьях»[630].
Семейная этноюстиция являлась по существу механизмом социального контроля общины за соблюдением общинного и государственного правопорядка, предупреждения возможных нарушений сложившихся традиционных устоев. Общество, наделяя семейные органы власти определенной компетенцией при разрешении возникавших ссор, позволяло достаточно эффективно на основе почитания своих предков и старших членов семьи прививать каждому общиннику необходимые убеждения. Стержневой принцип семейной юстиции – общеправовой запрет домашних конфликтов в целом. В случае же возникновения споров члены семьи должны были сохранять их в ее рамках. Примирение сторон осуществлялось обычно без вмешательства посторонних, в том числе и общинного схода. Лишь при исключительных обстоятельствах, когда совершенные преступления становились известными, а также в целях защиты интересов сельчан, общинный сход принимал свои меры.
Главную роль в семейных разбирательствах имел большак (мокш., эрз. «кудазор»). Споры между женщинами семьи разрешала, как правило, жена большака (мокш., эрз. «кудазорава»). У мордвы существовал обычай созывать семейные советы, подчас расширенные (с участием родственников). Что касается споров, возникавших между детьми, а также между детьми и родителями, то решающее слово принадлежало родителям. В разбирательствах между мужем и женой лидирующее положение занимал муж, чье решение носило обязательный характер. Однако, согласно общеустановленным нормам этноюстиции, обиженная или оскорбленная супруга могла пожаловаться кудазору, который должен был по справедливости рассудить молодых.
В сфере брачно-семейных отношений обычным правом определялись условия и формы заключения брака, способы его расторжения, формировались принципы установления отношений между отдельными членами семьи в зависимости от их социовозрастных характеристик. В народном мировоззрении каждый человек должен был вступить в брак, случаи безбрачия расценивались как асоциальные и даже противоправные акты, глубоко порицаемые в общине. Исходя из предпосылок о «бесчестии» не вступивших в брак мужчины и женщины, правовой обычай предусматривал определенные санкции за нарушение установленного требования. При выборе потенциального брачного партнера особое значение придавалось физической и умственной полноценности, высоко ценились такие качества характера, как трудолюбие, ум, добропорядочность. Обращали внимание на материальное и социальное положение семьи и рода возможного супруга. Молодые до вступления в брак должны были вести целомудренный образ жизни. Обязательным требованием к лицам, вступавшим в брак, было достижение установленного возраста. В конце XIX – начале XX века девушки-мордовки могли выйти замуж по достижении 16, юноши – 18 лет. Основным брачным табу в обычно праве мордвы был запрет на заключение брака лиц, состоящих в близком родстве (до седьмого колена), а в отдельных случаях и в свойстве. Существенным условием вступления в супружество являлось соблюдение этнической эндогамии, традиционно браки заключались и в пределах своей религии.
Основным способом создания семьи у мордвы было сватовство (мокш. «ладяфтома», эрз. «ладямо»). Заключение брака сватовством охватывало три основных этапа: предсвадебный (от сватовства до дня венчания); непосредственно свадебный (с утра дня венчания до брачной ночи включительно); послесвадебный (в течение года после свадьбы). В обычном брачно-семейном праве мордвы брак по своей юридическо-экономической сущности представлял собой сделку о купле-продаже с уплатой «цены невесты» («калыма») (мокш., эрз. «питне») со стороны жениха и наделением приданым – со стороны невесты. Юридически значимым итогом собственно сватовства являлось достижение брачащимися сторонами соглашения о намерении вступить в супружество и принятии ряда взаимных обязательств по организации свадьбы и проведению всех денежных расчетов по уплате «цены невесты». Актом легитимизировавшем брачную связь в народе считалась свадьба.
Другими формами заключения брака являлись браки умыканием и самокрутом. Новые экономические и социальные условия жизни способствовали возникновению так называемых альтернативных вариантов брака, к каким относились браки путем похищения (действительного и мнимого). Эта форма брака практиковалась, как правило, из-за материальных затруднений юноши, не имевшего возможности оплатить все свадебные издержки. К началу XX века браки умыканием у мордвы практически не наблюдались, чему способствовало расширение прав самостоятельного выбора у повзрослевшей молодежи, уменьшение влияния родителей в отношении детей. Расторжение брака (мокш. «явфтома», эрз. «явома») было явлением очень редким, так как мордва считала семейные узы нерушимыми.
Обычно-правовое содержание внутрисемейных отношений во многом определялось типом семьи. Для мордвы в конце XIX – начале XX века были характерны семьи двух типов: малая семья (состоявшая из мужа, жены и детей, нередко также с дедушкой и бабушкой) и большая семья двух разновидностей (большая семья с отцом-патриархом во главе и подчиненными ему женатыми и неженатыми детьми с их потомством; большая семья артельного типа, состоявшая из нескольких неразделившихся после смерти отца братьев с их потомством и находившаяся под главенством старшего или выборного большака-домохозяина). Нередко в состав семей входили не только родители и дети с их потомством, но также и другие родственники, домашняя прислуга, «приимыши», «захребетники».
Взаимоотношения членов семьи определились патриархальными традициями, обусловливавшими правовой статус каждого в доме. Регулирование семейных правоотношений осуществлялось преимущественно на основе половозрастного критерия. Старшие члены семьи управляли младшими. Главой семьи становился обычно самый старший мужчина, обладавший в силу своего возраста необходимым опытом и мудростью для управления семьей. Обычаи возложения на члена семьи статуса главы дома несколько варьировались. В одних семьях их главой непременно был самый старший и авторитетный
