— Да. Я пойду за тобой куда угодно. — Вспомнив о том, как мой побег скажется на репутации нашего семейства, я ощутила себя неуютно, но, конечно, это не могло ничего изменить. — Бланш уже почти замужем, Джон от неё не откажется, и мой побег её не погубит, — добавила я, оправдываясь перед самой собой.
— Тебе придётся проститься с прежней жизнью. Возможно, навсегда. И вряд ли нас обоих после такого допустят в приличное общество.
— Пусть. Мне не нужно это общество. Не нужно ничьё общество, кроме твоего. — Я накрыла одну его ладонь своей, плотнее прижав к щеке шёлковую прохладу сухих тонких пальцев. — Лучше покажи мне всё, о чём ты мне рассказывал, и все страны, в которых побывал сам.
Он только улыбнулся. Улыбкой, которая казалась ему несвойственной: тёплой, без капли сарказма, разом омолодившей его лицо.
Коснулся губами моих припухших губ, на сей раз — легко, бережно, сразу отстранившись.
— Жди здесь, — отпустив меня, коротко велел Гэбриэл.
И, развернувшись, вышел так стремительно, словно боялся, что, если пойдёт медленнее — повернёт назад.
Отстраниться от стены получилось не без труда. Я кое-как добрела до кресла и упала в него, внезапно обнаружив, что осталась совершенно без сил. Пытаясь поверить в то, что всё это не сон, коснулась пальцами губ, чуточку онемевших, растянувшихся в довольной улыбке: должно быть, в этот миг я походила на кошку, вылакавшую полный бидон сливок.
Нет. Это реально. Всё, что было, — реально. И всё, что будет, — тоже.
От осознания этого мне сделалось так хорошо, что невесть почему захотелось плакать.
В прикрытую дверь почти беззвучно проскользнул Лорд. Белой тенью приблизившись к камину, волк разлёгся у моих ног, положив морду на лапы, и блаженно прикрыл глаза, когда я погладила его за ухом. Гэбриэл не возвращался, но меня это не тревожило.
День. Потерпеть всего день, всего один день. Если отец даст согласие, конечно, придётся подождать ещё, но я попрошу не затягивать со свадьбой… хотя нет, Гэбриэл прав. Мама не примет моего отказа Тому. Она сделает всё, чтобы я пошла к алтарю именно с ним, в положенный день, до которого остаётся совсем немного, и слышать не захочет о браке с Гэбриэлом. А у папы не хватит сил пойти против неё.
Что ж, когда отец увидит, как я счастлива, он поймёт и простит. Обязательно. А пока нам с Гэбриэлом действительно лучше не оставаться один на один, чтобы я больше не чувствовала того, что теперь, когда к мыслям медленно возвращалась трезвость, заставляло меня стыдиться.
То, что мне отчаянно хотелось почувствовать это снова, лишь добавляло поводов для стыда.
Когда Гэбриэл вернулся, я сонно смотрела на пламя в камине, не зная, что больше меня убаюкало: волчье тепло у моих ног, медитативный танец огня или усталость, откатом нахлынувшая после всего пережитого.
— Идём. — Он подал мне руку. — Экипаж подан.
Я без лишних слов поднялась на ноги.
То, как чинно мы шли, пока он выводил меня на крыльцо Хепберн-парка и помогал спуститься — мы едва касались друг друга, точно боясь обжечься, — было даже забавно.
— Ты не поедешь со мной? — всё же жалобно спросила я, когда Гэбриэл распахнул лакированную чёрную дверцу. — Не проводишь?
— Нет. Не провожу. — Его губы дрогнули, а в глазах заплясала насмешка, точно он знал и предвкушал, какое впечатление произведут на меня его следующие слова: — Даже у моего терпения есть предел, и сейчас, когда ты уже почти моя, чем дольше мы наедине, тем ближе я к нему подхожу.
Я смущённо потупилась. Приняв его помощь, безропотно забралась в экипаж, кое-как устроившись на мягком сидении.
— Я предупредил кучера, чтобы он остановился на подъезде к Грейфилду. Полагаю, это позволит тебе вернуться домой незамеченной. — Прежде чем захлопнуть дверцу, Гэбриэл коротко коснулся на прощание моей щеки. — До завтра, Ребекка… моя Ребекка.
Удержавшись от жгучего желания вылезти из дурацкого экипажа, который сейчас увезёт меня от него, и кинуться ему на шею, попросив никуда меня не отпускать — а лучше отнести в дом и поцеловать ещё, — я откинулась на спинку прежде, чем кони тронулись с места. Прикрыв глаза, вслушалась в цокот копыт.
«Моя Ребекка»…
Да, Гэбриэл Форбиден, корсар, Инквизитор и несостоявшийся оборотень. Твоя.
Как и ты — мой.
То, что Рэйчел не спит, я поняла ещё на улице. По свече, горевшей в её окне. И когда я бесшумно прокралась в её комнату, она сидела в кресле с книгой в руках, встречая меня напряжённым взглядом.
Конечно же, мой кошачий вид от неё не укрылся.
— Вижу, всё прошло благополучно, — констатировала подруга, хмуро наблюдая, как я забираю ключ с тумбочки подле её кровати.
— Вполне, — даже не думая придать себе менее довольный и более благопристойный вид, подтвердила я. — Меня искали?
— Твой отец стучал, насколько я слышала. Попробовал из-за двери убедить тебя, что хочет как лучше. Не дождавшись ответа, расстроился и ушёл.