место, является расширение сфер деятельности, требующих эмоционального подключения. Фактически, у людей, имеющих семейные обязанности, сегодня две работы, обе из которых часто — эмоциональные.
Имея небольшой опыт преподавания в коммерческом вузе, я в полной мере смогла ощутить на себе влияние аматериальной экономики. В условиях неолиберальных трансформаций высшего образования большой частью преподавательских функций является работа с эмоциями — своими и чужими. Так, моей задачей в классе было, составляя конкуренцию социальным сетям и гаджетам, вовлекать студетов/к в учебный процесс эмоционально. В контексте «студентоцентристского» подхода, который исповедует этот университет, показателем эффективности моей работы являлось не только качество студенческой отчетности, но и удовлетворение студентов моим преподавательским стилем. Необходимость создавать эмоциональный контакт со студенческой аудиторией и координировать эмоции в процессе передачи знания существенно увеличивает нагрузку преподающих в сравнении со «старым» педагогическим стилем, когда от преподавателя/ницы не ожидалось ничего сверх формального чтения лекций.
В моем опыте преподавание в современном университете прозападной ориентации оказалось столь же интересной, сколь и трудоемкой занятостью. Честно говоря, иногда после лекций и семинаров я чувствовала себя эмоционально истощенной. И тогда мне казалось, что такое профессиональное занятие я бы едва смогла совмещать с семейными обязанностями. Однако в действительности многие мои информантки, являясь матерями, преподают в университетах, ведут собственный бизнес или заняты в других вовлекающих эмоции сферах. Следовательно, совмещать семейную работу и карьеру возможно. Вопрос в том, какова цена, которую женщины платят за то, чтобы «иметь все».
Исследуя влияние издержек ухода за ребенком дошкольного возраста на предложение труда женщин в России, Юлия Казакова отмечает[254], что подавляющее большинство матерей сегодня работает полную рабочую неделю (от 30 до 45 часов) или даже являются сверхзанятыми (работают свыше 45 часов в неделю). Из трудоустроенных, имеющих детей до 3 лет, частично занятыми является 20 % женщин, а из женщин, имеющих детей от 3 до 6 лет, только 12,8 %. Среди женщин работающих, но не имеющих детей-дошкольников режим частичной занятости еще менее популярен. Им пользуется только 10 % женщин. Исследовательница считает, что низкий уровень частичной занятости среди матерей объясняется несколькими причинами: нехваткой соответствующих рабочих мест, предусматривающих гибкий график, и потребностью женщин в б
…Я вышла на работу спустя несколько месяцев после рождения дочери, наняв няню. Для меня моя работа — это то, чем я живу. Но помимо моей увлеченности, я должна кормить семью и зарабатывать на зарплаты тем, кто на меня работает. Без няни я просто не выжила бы. В случае необходимости я бы могла урезать любые расходы, кроме оплаты няни…
…Когда моя дочь подросла, по воскресеньям ее надо было возить в танцевальную школу через весь город. Это полтора часа в один конец. Потом надо было сидеть там несколько часов и ждать, пока дети танцуют. Зимой родители ждали в холодном зале, где не ловился Интернет. Жизнь приучила меня ценить время. Потратить выходной день на школу танцев, не имея возможности хотя бы поработать с почтой, для меня было неприемлемо, ни в моральном плане, ни в материальном…
…Я рада тому, что у меня есть моя дочь. Чем старше она становится, тем мне с ней интереснее. Но, вспоминая ее ранние годы, должна признать, что я не фанат домоводства и всего, что требует забота о маленьком ребенке. Если можно этого не делать, я с радостью перепоручу это, чтобы работать и зарабатывать. Мне хорошо, когда я занимаюсь своим делом….Я считаю, что довольная мать лучше недовольной…
Ситуация, описанная моей собеседницей, показывает, что афоризм Хохшильд о том, что в условиях развитого капитализма работа становится домом, а дом — работой, применим и к постсоветским реалиям, когда речь идет о части общества, задействованной в новой экономике. Проводя большую часть времени в офисе, эта героиня видит семейные обязанности как дополнительную, неоплачиваемую работу, выполнение которой снижает эффективность работы за пределами дома, необходимой для организации поддержания жизнедеятельности членов семьи. Информантка находит способ совмещения семейных и профессиональных обязанностей через подключение рыночных механизмов, трансформирующих бесплатный домашний труд в сервис.
Однако прибегать к услугам коммерческих нянь есть возможность далеко не у всех работающих матерей, живущих на постсоветском пространстве. Кроме того, не всю ответственность за поддержание жизнедеятельности ребенка можно делегировать. С этой точки зрения, интересно, насколько безграничны человеческие эмоциональные ресурсы, если приходится совмещать домашнюю и офисную эмоциональные работы. Эми Вартон и Ребекка Эриксон предприняли попытку выяснить, как совмещение эмоционального труда в профессиональной сфере и в семье отражается на самочувствии женщин[255]. Американские исследовательницы, опрашивая замужних женщин с детьми, отталкивались от двух рабочих гипотез — «теории дефицита» и «теории расширения».
Согласно первому предположению, ресурсы человека ограниченны, из чего следует, что двойная нагрузка может приводить к эффекту эмоционального выгорания. Часть собранных данных подтвердила правомерность этой гипотезы. Некоторые участницы опроса сообщали, что в их опыте необходимость выполнять эмоциональную работу дома негативно сказывается на выполнении профессиональных обязанностей. В соответствии со второй гипотезой, индивиды, вступая в коммуникации, не истощают, но восполняют свои эмоциональные ресурсы, так как общение предполагает обмен
