Шар был заполнен каким-то темно-синим туманом, который просто так ничего из себя не представлял, но стоило его потрясти, как в тумане начинали искриться ярко-желтые, красные, оранжевые пылинки. Эти искры завораживали глаз и дарили некое подобие счастья. Пылинки двигались, словно танцевали и строили различные фигуры: круги, треугольники, пирамиды и зигзаги.
– Он продал все свои картины, чтоб приобрести этот сувенир, – поведала мать. – Когда наши запасы закончатся, мы останемся ни с чем.
После этой новости Орхидея сама, не понимая зачем, вернулась к водопаду и начала звать Демона. Полил дождь, а она все звала и звала, надеясь почувствовать ледяной холодок и зловещий шепот.
– Я хочу вернуть отца! – кричала она. – Ты говорил, что можешь! Я хочу заключить договор!
Бывшая узница отлично понимала, что воскресить разлагающееся тело не в силах даже Демон.
– Ну, и Бог с тобой! – бросила напоследок девушка и засмеялась.
Она брела домой с твердой уверенностью стать кормильцем семьи и найти работу. Она не позволит голодать своей матери, не позволит ностальгии завладеть ее сердцем, не позволит себе вспоминать темного хозяина замка и светлое лицо отца, чтобы не обнажить кровоточащие раны.
Орхидея играла на рояле, пока его не продали, умела вышивать и знала немецкий язык. Возможно, эти навыки, которыми она обладала, благодаря своему отцу, оплачиваются в городе. Утром следующего дня она предложила свои услуги на доске объявлений и указала, как ее найти.
Тем временем Эдмонт неподвижно сидел в кресле в тайной комнате и смотрел на портрет Луизы. Он вспомнил, как познакомился с ней на очередном пикнике друзей и наблюдал за ней весь вечер. Мисс Луиза Кроули была красивой, цветущей девушкой с ясными голубыми глазами и еле заметными веснушками на носу. Опекун ее, несмотря на аристократическую фамилию, занимался торговлей, но принадлежал к тем персонам, которые всегда вращаются в высших кругах. Его образ жизни, дом, экипаж, слуги вполне могли принадлежать человеку благородного происхождения. Этим и пользовалась крестница, напоминающая цветок, бережно взращенный в теплице.
Мисс Кроули не была похожа на ребенка, никогда не знавшего родительской заботы и любви. Насколько знал Эдмонт, ее тоже отослали в школу в раннем возрасте, но с той разницей, что она училась в первоклассном частном пансионе для молодых леди, а не просто в учебном заведении. Луиза во время пикника своей внешностью, осанкой и соблюдением правил этикета завоевала уважение всех родителей, а с помощью кокетства и игривых взглядов снискала славу и у их отпрысков.
Друзья Эдмонта посоветовали ему в тот вечер держаться от нее подальше, поскольку она не была похожа на прежних его поклонниц, однако холодность безразличия, исходившая от этой девушки, заставила будущего Демона обратить на нее пристальное внимание и позволить себе ухаживания за ней.
Глава V
– Как Вы сказали Вас зовут? – второй раз переспросила Дебора Скалли и пригласила гостя в дом.
– Деймос Белл, – с улыбкой повторил посетитель и вошел.
– Дочка, к тебе гость! – оповестила мать Орхидею. – Мистер… мистер… Как странно, снова забыла его имя.
– Деймос Бэлл, – снова назвался посетитель, входя в парадную.
Орхидея сидела за шитьем. Она оторвала глаза от работы, поклонилась и снова опустила взгляд.
– Я к Вам, мисс Скалли, – прозвучал твердый, уверенный голос.
Девушка отложила шитье, поднялась и присела в реверансе. Потом попросила гостя расположиться там, где ему будет удобней, а мать принести им чай с вишневым пирогом.
– Слушаю Вас, сэр! – обратилась Орхидея, когда мать вышла.
– Вот! – произнес посетитель и вручил сложенный лист.
– Это мой почерк, – подтвердила она. – Вы по объявлению?
– Да. Вы преподаете уроки фортепиано?
– В числе прочих. Предполагаю, обучать необходимо будет Ваших детей? – уточнила девушка.
– Нет. Игра на музыкальном инструменте интересует именно меня.
– Ну, что ж. Где бы Вы предпочли обучаться? Должна предупредить, что своего рояля у меня нет, мистер Белл.
– Ничего страшного. Я предпочитаю обучаться дома. Вы согласны на одну гинею в неделю, мисс Скалли?
– Я не аристократка, – улыбнулась Орхидея, – оплачивать мои услуги Вы можете в шиллингах.
– Все же я предпочел бы расплачиваться с Вами золотыми монетами, мисс Скалли, – настаивал гость. – Может, соверен?
– Как Вам будет угодно, мистер Белл. Правда, разменивать такую сумму на рынке будет достаточно проблематично, если не опасно…
– Вы меня убедили, – сдался, наконец, будущий ученик. – Согласны на фунт стерлингов?
– В шиллингах. Договорились!
– Du hast sehr schone, fraulein Scully[1], – неожиданно произнес Белл.
