«Твой тебе Хаос в глотку!..» — мысленно выругалась Гермиона: маг атаковал, но вовсе не ее, решив во что бы то ни стало выполнить полученный приказ. Но Грейнджер была быстрее: взмах руки, и колдуна дернуло в сторону, а желтый клубок с его жезла прошел много левее неизвестного, обратив в пепел и капли растаявшего стекла окно, но не пробив решетку, засиявшую сизым огнем.
«Так и есть: весьма уютная, но все-таки темница», — мгновенно оценила девушка.
Продемонстрировав завидную выучку, колдун тут же переключился на нового противника. Первую атаку Гермиона отбила, выставив руку с соткавшимся вокруг нее щитом, похожим на дрожащую черную паутину. Красный луч, пущенный из вражеского жезла, врезался в него с приглушенным треском, и во все стороны полетели брызги огня, от которых затлел устилавший пол ковер. За лучом последовало ударное заклинание, от которого Грейнджер увернулась и атаковала сама — перед ней в воздухе расцвел даймонский магический круг, и заряд магии, прошедший сквозь него, размножился целым пучком черных пик, за миг превративших бы иного противника в решето. Но этот противник сумел защититься, создав перед собой небольшой заслон из кирпичей, молниеносно выдранных из ближайшей стены. И тут же напал снова, послав в Гермиону вылепившегося из белого тумана неведомого зверя, с такой силой ударившего лапами в щит, что девушка пошатнулась и отступила на пару шагов.
Удар, еще удар, в воздухе с громким шипением сцепились рубиновая молния с рук Грейнджер и оранжевый хлыст мага-лонохарца. Еще миг — и они исчезли, а с обеих сторон полетели взрывные заклятия и воздушные чары, отбивавшие взрывы и перенаправлявшие их в другую сторону.
Молчаливая битва двух магов нарастала, постепенно превращая обширную комнату в руины, пока увлекшаяся схваткой Грейнджер не вспомнила, зачем она пришла.
Её глаза на миг утратили осмысленное выражение, тень за спиной налилась чернотой. Гермиона, вскинув руки в сложном пассе, резко качнулась вперед и тут же замерла на месте. Но не ее тень. Как будто летя по инерции, она обтекла хозяйку с двух сторон и, обретя объемную форму своей хозяйки, метнулась на лонохарского мага. Волшебник ударил сразу тремя различными заклинаниями, выбивая из приближающейся тени тающие, рваные куски. И отвлекся, чего и добивалась Гермиона. Простейшее режущее заклинание ударило его сбоку и, пропоров от пояса до середины груди, отбросило к стене.
Но смертельно раненый волшебник всё еще жил и помнил о приказе. Привалившись спиной к залитой кровью стене, он выбросил в сторону незнакомца руку, с которой сорвались пять синеватых капель. Словно в замедленной съемке, Гермиона видела, как капли утолщаются и удлиняются, превращаясь в заостренные метательные дротики, каждый из которых вдобавок расщепился надвое.
Жить молодому человеку оставалось не больше секунды, и Грейнджер приняла решение. Магически ускорившись, она рванулась наперерез, прикрывая незнакомца, и вновь выставила щит.
Но из-за резкого движения «паутина» ушла вбок, и из десяти дротиков удалось отбить только семь. Один, оставив длинный порез, распорол девушке одежду на плече, другой вонзился в бицепс, а третий, пробив край щита, глубоко вошел пониже ключицы.
Гермиона подавила вскрик и, дематериализовав щит, ударила с левой руки, буквально впечатав переломленного пополам мага в стену.
И опустила руки, по одной из которых уже струилась кровь.
— Вот же а… — прошипела девушка, аккуратно выдергивая дротики, похожие на темно-синее стекло, и чувствуя, как всю правую сторону тела постепенно охватывает болезненное онемение. — Эта дрянь вдобавок ещё и отравленная…
Медлить было опасно, и Гермиона, скинув накидку и безрукавку, здоровой рукой рванула топик, обнажая плечо. Все три раны выглядели неважно: кровь из них почти не сочилась, но кожа вокруг имела багровый припухший вид, совершенно не свойственный свежим колотым ранениям.
Подошедший брюнет что-то произнес на незнакомом языке, но Гермиона лишь дернула головой:
— Подождите! Не сейчас! — И тот послушно отошел обратно к окну.
На ее левой руке задымились тлеющие повязки, открывая светящиеся остроугольные полосы письмен «Цепей Гнева», вокруг кисти возникла знакомая темная когтистая перчатка, парящая тьмой, и девушка, уже привычно сжав зубы, с силой сдавила ею пробитое плечо.
Хлесткий удар боли по нервам, капельки крови, выступившие на тускло засветившихся символах — и ощущение, будто в рану сунули раскаленный гвоздь. Под действием «Дагор Хаттана» меж когтей заструился серый дымок, идущий прямо из раны — темная и кровавая магия с легкостью вытягивала и уничтожала попавший в тело хозяйки яд. Проделав то же самое с ранами на руке, Гермиона наложила повязки «Ферулой», выдохнула, смахнула пот со лба и опустилась на краешек уцелевшей во время боя резной скамьи.
— Так что вы там хотели? — устало поинтересовалась она на английском, но потом, вспомнив, где находится, повторила вопрос на языке Хаоса.
— Я хотел предложить вам помощь, но… — демонстративно не смотревший в ее сторону незнакомец. — Прошу прощения, леди, но вы… несколько неодеты.
— А?.. О! — И Гермиона внезапно осознала, что, торопясь с обработкой ран, она осталась, как сказали бы магглы, практически «топлесс». Покраснев, она торопливо схватила с пола накидку и, прикрывшись, пробуравила собеседника сердитым взглядом.
— Отвернитесь!
— Помилуйте, я и так не смотрю в вашу сторону…
— Действительно, все, что хотели, вы уже увидели, — не удержалась от колкости смущенная Грейнджер.
— О нет, леди, я бы не посмел проявить такое неуважение к нашей спасительнице. Просто вы сами слишком быстро начали… эээ… В общем, если я
