вождь снова строил своё войско в боевые порядки, неспешным ходом пододвигающиеся к непокорной маленькой твердыне.
Первые атаки отлично отбило стрелковое оружие близнецов. Массированное наступление удалось сокрушить ударом на опережение — спасибо Гермионе. Возможно, следующее тоже получится положить на подходе, благо, в средствах их теперь никто не сдерживал.
— Фред, Джордж, — подошел он к оружейникам. — Как у нас дела с боеприпасами?
— Ну, — один из братьев с маслянистым пощелкиванием вытянул из короба снаряженную пулеметную ленту, — хватит на еще один хороший бой. Очень хороший — отобьемся на сто процентов от кого угодно, но вот потом… Патронов и гранат останется только нам с Джорджем.
— Ясно, — Гарри потер переносицу. — Надо подумать.
Вернувшись к просвету между крепостными зубцами башни, Поттер оценил скорость упорно приближающегося противника. Времени на раздумья оставалось минут пять, не больше.
— Нет, патроны нам еще пригодятся. Наверное, пришла пора мне познакомиться с этими настойчивыми господами лично, — негромко проговорил он и, взяв в кулак устье ножен, движением большого пальца выдвинул хищно блеснувшую сталь Тэцу на пару сантиметров.
— Не стоит, Гарри-сан, — послышался такой же негромкий голос, и Окой тихо подошла к юноше. Внимательный взгляд тёмно-карих глаз скользнул по мечу, остановился на дюйме сверкающей стали, и поднялся вверх, на лицо Поттера. — Поберегите силы для более серьезных схваток. На этот раз я расчищу нам путь.
— Ты? Погоди, ты что, решила… — Поттер прищурился и бросил быстрый, острый взгляд в сторону близнецов, вернее — Джорджа. Немного помолчав, парень спросил — Уверена, что это того стоит?
— А разве у нас есть выбор? — губы Окой тронула печальная улыбка. — Вам не стоит тратить свои силы на этот сброд. Гермиона-сан явно не в состоянии повторить свое могучее колдовство, а Эдвард-сан с Фредом и Джорджем не смогут справиться достаточно быстро. К тому же я слышала ваш разговор про амуницию. Я же…
— В твоих силах я не сомневаюсь, но…
— Это все рано или поздно должно было случиться, — японка чуть наклонила голову. — Нельзя вечно скрываться ни от товарищей по оружию, ни от друзей, ни от…
Она не договорила.
— Если ты все для себя решила — действуй. Только не думай сразу о худшем. Древние говорили, кто направляет свои мысли на хорошее, того хранят длани богов.
— Не знаю, Гарри-сан, не знаю… — черноволосая голова упрямо качнулась. — Один раз человек, которого я… которому я верила, увидел меня… настоящей и… Это было больно. Но в этот раз будет хотя бы не зря.
И японка, не торопясь, но решительно направилась к спуску из башни.
Гарри дернулся было вперед — не то остановить, не то задержать девушку — но тут же передумал.
«Пусть. Это пойдет на пользу всем. Иди, Окой, и не печалься заранее… Уверен, мои друзья не из тех людей, что отвернутся от тебя. И уж тем более Джордж».
А Окой, спустившись к подножию башни, потянула за красные шнуры, крепящие ее плотный кожаный нагрудник, сняла его и положила на снег. Вслед за ним последовала верхняя часть кимоно, широкие хакама и гэта, аккуратно уложенные стопкой, пока девушка не осталась в одном тонком, белом халате- хиёки, ступив на снег босыми ногами. Последними на одежду скользнули две красных ленты, подаренные ей Джорджем, которые она любила заплетать в свои локоны.
— Окой! Ты что там творишь?! Возвращайся! — свесившись между зубцов башни, обеспокоенно окликнул ее Уизли, заметивший странное поведение подруги.
Та коротко взглянула на него, прошептала: «Гомен-не», и решительно направилась в сторону приходящих в себя стражей долины, которые уже начали восстанавливать боевой порядок.
— Гарри, зачем это?.. — растерянно спросил Джордж, глядя, как Окой всё дальше отходит от башни. — Почему она?.. Сожри меня мантикора, она не должна!..
Рыжий развернулся и шагнул было к лестнице — но Поттер цепко ухватил его за рукав.
— Успокойся. Обещаю, ничего с твоей Окой не случится. Просто стой и смотри. И думай.
А японка, постепенно ускоряя шаг, уходила все дальше. И чем больше она удалялась от башни, тем сильнее ее брови изгибались в гневном изломе. Алые светящиеся кольца, поначалу лишь тлевшие в глазах, разгорались все ярче. Вперед был враг, и на нем можно было выместить обуревавший ее гнев, страх потери и тоскливую обреченность. Ничто не останется прежним после того, что произойдет… после того, как он увидит… Вокруг ее босых ног появился, начав скапливаться и расползаться в стороны призрачный, голубовато-светящийся туман, и японка, резко сорвавшись на бег, легким прыжком взмыла вверх, переворачиваясь через голову. С гулким, шипящим хлопком, раскатившимся эхом по окрестностям, в воздухе вспухло большое косматое облако, из которого на стылую землю Окой приземлилась уже в своем истинном облике.
