предусмотрительно прихваченную Гарри ширму, и предалась блаженному отмоканию в целебной горячей воде. Напитки и легкие закуски прилагались.
Норт, нахватавшийся за былые странствования по миру разнообразных, нехарактерных для коренного англичанина привычек, и слышать ничего не хотел про сауну без пива, поэтому притащил с собой пару объемистых баклаг этого напитка, длинную гирлянду копченых колбасок и блюдо с горой отварных креветок.
Близнецы, вальяжно развалившись в воде, то вели степенные разговоры об оружии, возможных комбинациях магии с техникой и возможности обратить их в звонкую монету, то начинали резвиться, как дети, споря на щелбаны, кто дольше просидит под водой, и периодически таскали копчености и вареных ракообразных у Эдварда.
Крис пил яблочный сок, рассматривал необычную воду и саму пещеру с любопытно-задумчивым выражением лица, а Гарри расслаблялся безо всяких затей, радуясь покою и отсутствию насущных проблем. Предстоящий военный поход был еще где-то там, а пока…
Поттер хорошо запомнил слова Эдварда, сказанные в Хейверилле, как напутствие: «Никогда не упускай хороший день».
На женской половине тоже было оживленно. Рен беседовала с Гермионой, рассказывая о чем-то из своей прошлой жизни, проведенной в чертогах Эрц-Хаора, Джинни забавлялась на пару со своим симбионтом, с помощью песка закручивая в воде водовороты и вызывая небольшие бродячие смерчи, а Окой просто наслаждалась самой ванной, положив свернутое полотенце на голову и уйдя в воду по самый нос.
Пожив в прохладной и сырой Англии, где моются большей частью в ванной или в душе, она очень скучала по японским горячим термальным источникам-онсэнам и баням — и вдруг такое счастье… Японка тихо млела от окружавшего ее тепла, а танцующие на коже пузырьки местной исцеляющей воды лишь придавали приятных ощущений.
Вдоволь накупавшись, а после — хорошо поужинав прихваченными с Земли разносолами от заботливого домового эльфа, команда разбрелась по изученной части пирамиды, чтобы немного развеяться перед сном, кроме разве что Норта, которого не особо интересовала пирамида, а интересовала компания Морфея. Гермиона уже назубок знала основные маршруты Эрц-Хаора — правда, в основном, до информатория и хранилищ артефактов, — а Джинни, решившая устроить братьям и Крису экскурсию, благодаря Эгору ориентировалась в ней, как летучая мышь в родной пещере.
Вдоволь набродившись, люди стали располагаться на ночлег, присоединяясь к уже во всю храпящему Эдварду. Отдельные помещения для ночевки себе застолбили только «официальные парочки» — Гарри с Рен и Джордж с Окой. Остальные же выбрали по большой комнате — для девочек и для мальчиков, быстро вычистили их и разложили спальные места. Проводить ночь в одиночку в недрах древней жутковатой пирамиды почему-то никто не захотел.
Костер в их временном лагере погас где-то за полночь и, несмотря на удерживающий тепло купол, раннее утро встретило незваных гостей Таай`Шарра бодрящим холодком. И еще — полузадушенным воплем Джорджа, проснувшегося с головой утопленным в теплый мех подруги. Паника и переполох были быстро подавлены перекинувшейся обратно в человека Окой, которая немедленно принялась успокаивать парня. Впрочем, понять рыжего было можно — последние воспоминания Джорджа не относились к разряду приятных.
Потом послышались беззлобные ругательства Гермионы — оказалось, что Ами, оставив свою лежанку под боком у кицунэ, среди ночи перебралась в постель Грейнджер и в данный момент самозабвенно дрыхла, цепко ухватив «любимую будущую сестренку» за талию, зарывшись лицом в грудь и категорически не желая ни отцепляться, ни просыпаться. Проблему решил Аксель, тактично посоветовавший леди Гермионе пощекотать ее высочеству ребра и подмышки.
Подошедший на шум, (а также на визг и хохот Ами) потягивающийся Гарри зевнул и поздравил приходящего в себя Джорджа со вторым днем рождения. Потом бегло осмотрел новорожденного, спросил о самочувствии и вкратце рассказал, что произошло после того, как кое-кто чуть не оставил их команду без брата, любимого, друга и толкового бойца. Сообщил, что благодарности, восхваления и дары он принимает, но позже — в мирной обстановке после завершения их освободительного похода. А как можно его, Поттера, отблагодарить прямо сейчас, ему расскажут друзья и родственники.
— А это что такое? — сидя на теплых плащах Джордж, распахнув рубашку, рассеянно потирал голую грудь, на которой розовел свежий, розовый шрам от трехгранного острия дротика. Вокруг шрама темнел похожий на ожог угольно-черный символ, похожий то ли на тройное, переплетенное меж собой кольцо, то ли на стилизованный символ уробороса.
— Это шрам от убившего тебя оружия. Или ты про символ? — уточнил Гарри. — Это метка — знак того, что ты побывал под крыльями Смерти-матери и был возвращен, вернее, выкуплен обратно.
Не дожидаясь нового вопроса, Поттер отвернулся и направился к костру — оживить почти совсем погасшее пламя — оставив ошарашенного Уизли переваривать новости. Парня, пытающегося осознать, что все произошедшее не было дурным сном, окружили те самые друзья и родственники, тормоша, обнимая и наперебой делясь подробностями. Машинально кивая, Джордж неуверенно улыбался и невпопад отвечал. И не выпускал ладошку Окой, схватив ее обеими руками.
А Норт задумчиво разглядывал странную метку, морща лоб. Наконец, он покачал головой и под нос себе буркнул:
— Сдается мне, где-то я уже такое видел. Но вот где?
За мирной суетой солнце успело полностью подняться из-за горизонта, осветив косыми лучами долину, присыпанную свежим снегом, и черный силуэт
