Волосы по-прежнему непослушно падали на лоб. Глаза Августа стали темнее и приобрели свинцовый оттенок, и он обнаружил, что ему хочется отвести взгляд.
Август присел на кровать. Пока он затягивал шнурки на одном ботинке, Аллегро рассеянно играл с другими. Покончив со шнурками, Август посадил кота на колени и посмотрел на его усатую мордочку.
– И как я? – спросил он.
Аллегро уставился на него зелеными глазищами и склонил голову набок, как иногда делала Ильза, задумавшись.
Затем кот протянул лапу, и мягкие подушечки легли Августу на переносицу.
Август невольно улыбнулся.
– Спасибо.
Он встал. Футляр покоился на стопке книг. Подарок от Генри и Эмили. Внутри находилась новая скрипка – не полированное дерево, а металл, нержавеющая сталь, и прочные струны. Рядом лежал стальной смычок.
Новый инструмент для нового времени.
И новый Август.
Он взял скрипку, прижал холодный металл к подбородку и провел смычком по первой струне.
Прозвучавшая нота была не просто звуком. Она оказалась высокой и низкой, нежной и пронзительной. Она заполнила комнату, и от нее кости Августа завибрировали, как от басов. Август никогда не слышал ничего подобного, и у него даже пальцы начали зудеть, так ему захотелось играть, однако он сдержался и убрал инструмент вместе со смычком в кейс.
Скоро он заиграет по-настоящему, и город услышит музыку сунаи.
После смерти Харкера Север зашатался. Малхаи сдирали со своих физиономий клеймо «Х» и нападали на Линию. Корсаи пожирали любого, кого удавалось поймать, даже если человек обладал защитным медальоном. Люди впали в панику. Они не знали, как обезопасить себя, и погибали дюжинами.
Очень скоро ФТФ придется пересечь Линию и вступить в Северный город.
Разумеется, Август будет с бойцами ФТФ.
Он – не Лео, и хоть у него и нет смертоносной силы брата и обворожительного голоса сестры, он – последний сунаи. Он сделает все, что потребуется.
Он вытащит И-Сити из пропасти.
И он будет монстром – ведь иначе он не сможет спасти людей.
Август убил Харкера, чтобы этого не пришлось делать Кейт. Убийство не доставило ему удовольствия, но и не запятнало его душу – во всяком случае так, как запятнало бы Кейт. В конце концов, дело было не в отступнике, а в грехе, в тени, пожирающей свет в человеке.
Но Август – не человек.
Он сотворен не из плоти и костей и не из звездного света.
Он создан из тьмы.
В одном Лео не ошибся: Августу пора принять свою суть.
И поладить с самим собой.
В доме за Пустошью не было никого – только чей-то труп.
В санузле вода по-прежнему капала из крана в наполовину заполненную ванну.
Входная дверь с облупившейся синей краской болталась на петлях. В прихожую нанесло опавшей листвы.
Солнце садилось, и по деревянным половицам протянулись фиолетовые тени.
Большинство из них были неподвижны, но внезапно одна зашевелилась и растеклась, словно чернильная лужа. Она вытягивалась, извивалась и тянулась вверх, после оторвалась от пола, перепачканного кровью.
Малхаи оказалась высокой и худой, с острыми ногтями, сверкающими металлом. Глаза ее горели, как огоньки сигарет.
Она перешагнула через труп и побрела в ванную, где валялись обломки скрипки. Она потрогала ступней деревянные щепки и порванные струны, увидела свое отражение в зеркале и улыбнулась, сверкнув серебристыми зубами.
Выйдя в коридор, малхаи направилась в спальню. Там она нашла фотографию: мужчина, женщина и маленькая девочка между ними.
Взрослая пара, запечатленная на снимке, ничего не значила для новорожденной малхаи, зато девочку она узнала.
Малхаи забрала фотографию с собой. Напевая себе под нос, она покинула заброшенный дом, пересекла гравиевую дорожку и зашагала по темному полю.
Заметив в отдалении склад, она провела рукой по траве и метнулась вперед – на запах крови и смерти.
Первого малхаи она обнаружила, когда переступила порог здания. У него оказалось вырвано сердце. Перешагнув через труп, она бросилась ко второму.
