начинает казаться, что вот оно, это счастье, совсем рядом.
А затем звонит телефон, и чары развеиваются.
Это звонит сержант уголовной полиции Келли.
– Я могу заглянуть к вам во второй половине дня? – спрашивает он. – Где-то в три часа.
– Да, конечно. – Я ощущаю неприятный спазм в животе. – А что, я…
– Нет-нет… Это вообще не с вами связано. Мне просто нужно кое с чем разобраться. Пожалуйста, не переживайте.
Я пытаюсь позвонить Сиду, но он не отвечает. Поэтому я, приняв душ, отправляюсь вместе с Полли в больницу. Мы везем моей маме виноград, цветы и журналы, но, приехав туда, застаем ее сидящей на кровати. Она жалуется, что в этой больнице кругом грязь, а медсестры говорят, что ее выпишут завтра, причем с таким видом, как будто рады от нее избавиться. Мы с мамой, в общем-то, не разговариваем о том, что произошло, потому что рядом находится Полли, но, когда я уже собираюсь уезжать, я наклоняюсь, чтобы обнять ее, и она обнимает меня в ответ очень крепко.
– Я ужасно перепугалась, – шепчет она. – Когда я подумала, что ты… что ты… – Она замолкает и обнимает меня еще крепче. Мне вспоминается жуткая душевная боль, мучившая меня, когда я не знала, где находится Полли, и я стискиваю маму в объятиях с той же силой.
По пути домой я снова пытаюсь позвонить Сиду, но опять безрезультатно. У меня в душе возникает очень неприятное предчувствие.
Подъехав к своему дому, я вижу, что возле него уже стоит сержант Келли: он запускает пальцы в пакет с солеными чипсами, но поспешно убирает его, завидев нас. Мы заходим в дом, и я прошу Полли поиграть некоторое время в одиночестве на втором этаже. Она в ответ хнычет, но мне удается подкупить ее, посулив «Хэппи Мил» из «Макдональдса».
Я предлагаю сержанту Келли выпить чаю – больше для того, чтобы хоть чем-то занять себя. Он говорит вначале обо всякой ерунде, а затем излагает свою версию того, что произошло в «Форест Лодж». Он проводит ладонью по своим редким волосам, тем самым выказывая свою нервозность.
Я замечаю, что у меня дрожат руки, – дрожат так сильно, что я даже не могу налить воду в чайник. Сержант Келли берет у меня чайник, а меня усаживает за стол.
– Я очень сожалею по поводу того, что случилось с вашей подругой, – говорит он.
Я склоняю голову и не могу сдержать слезы: они текут по щекам и падают мне на колени.
– На ее месте должна быть я, – произношу я пару секунд спустя, вытирая лицо.
Он качает головой:
– Пожалуйста, не говорите так, миссис Смит. Это не должно было произойти вообще ни с кем.
– И что будет теперь? – спрашиваю я.
– Ну, данный инцидент относится к компетенции Службы уголовного преследования. Вполне очевидно, что будет проводиться дальнейшее расследование – силами правоохранителей графства Девон. Вас будут держать в курсе.
А затем он уходит.
Я поднимаюсь по ступенькам, сажусь на диван, смотрю на то, как Полли аккуратно раскладывает игровой набор «Плеймобил», который Эмили купила ей на последний день рождения, и думаю, что скоро мне придется ей сказать, что ее лучшей подруги уже нет в живых. Скоро, но не сейчас. Да, не сейчас. И поэтому я просто сижу и смотрю на нее. День постепенно угасает, свет за окном становится все более тусклым, и в конце концов я встаю и задергиваю шторы.
Впоследствии: Джоли
Если вы вцепитесь во что-то слишком сильно, оно может сломаться.
Если вы вцепитесь в кого-то слишком сильно, вы рискуете сломать этого человека. Вы ведь будете напрягать связующее звено до предела прочности.
Джоли узнала об этом на своем горьком опыте.
Она страстно желала Сида, но он не был к этому готов, а она слишком зациклилась на своих проблемах, чтобы понять: Сид не может дать ей то, чего она хочет, и она тут не виновата. Затем у нее случился выкидыш, и после этого она уже не могла видеть вещи такими, какие они есть.
В то утро Сид нашел Джоли в лесопарковой зоне Хампстед-хит. Она пребывала в истерическом состоянии – буквально на грани самоубийства. Но, по- моему, она все-таки хотела, чтобы ее нашли и успокоили. Поэтому Сиду удалось ее найти и успокоить. А затем он отвез ее обратно к себе домой.
После этого он позвонил в полицию, поскольку она рассказала ему, что в действительности произошло. Джоли взяли под стражу.
Она сказала, что не может жить с чувством вины и что ей хочется тоже умереть, хотя и заявила, что это был лишь несчастный случай.
Но тем не менее я еще не все поняла до конца.
Я отправилась к Сиду в мастерскую. Он совсем не ожидал моего визита, а потому опешил, открыв дверь и увидев меня.
– Можно войти? – спросила я, причем уже после того, как вошла. – Почему она хотела меня убить?
Он пожал плечами:
– Она узнала, что мы переспали.
