На следующий день после разговора со Сьюзан я выскользнула из дома еще до того, как проснулся Сид, и очень рано отправилась на работу. Когда перед уходом я взглянула на его темную голову на подушке, у меня возникло такое ощущение, что я вижу его в последний раз. Я знала, что, когда вернусь домой, его здесь уже не будет. По правде говоря, мне и не хотелось, чтобы он тут остался: я понимала, что наши отношения обречены на провал. В то же время для меня была почти невыносима мысль о том, что, когда я отопру снаружи дверь и распахну ее, за ней меня будет ждать тишина.
Я забрала Полли из школы и затем по дороге домой зашла с ней в булочную. Там я купила липкие пончики и бельгийские булочки, покрытые белоснежной сахарной глазурью, прямо-таки сияющей. У меня возникло ощущение, что меня вот-вот одолеет хандра.
Когда я остановила машину возле дома, на его ступеньках сидела Эмили.
– Приятный сюрприз! – сказала я, помахав рукой. Затем я открыла дверцу машины, и Полли, выскочив из нее, побежала обниматься с Эмили.
– А я у бабушки приготовила суп! – взволнованно затараторила Полли. – Он был зеленый и разлился везде-везде, потому что она забыла закрыть чудо- кастрюлю крышкой. Она сказала, что мы сопричастники преступления.
– Соучастники преступления, – с рассеянным видом поправила ее Эмили. – Забавно.
– Ты как раз вовремя: к чаепитию. – Я приподняла пакет с покупками. – В жизни должны быть маленькие праздники – и все такое прочее.
Встретившись взглядом с Эмили поверх головы Полли, я улыбнулась, но она не улыбнулась мне в ответ.
На кухне я стала разрезать купленные сладости на три части. Очень жидкий красный джем сочился из пончиков на белый фарфор, словно кровь. Пока я ставила чайник, Эмили, громко топая, спустилась по ступенькам в своих ковбойских сапогах.
– Так чем же вызван столь приятный, но неожиданный визит? – Теперь я занялась булочками. – Плохой день?
– Нет, – ответила она, сердито посмотрев на меня. – С чего ты взяла?
Я перестала возиться со сладостями.
– Что случилось?
– Что у тебя на шее? – Она уставилась на меня.
– Ничего. – Встряхнув головой, я сделала так, что волосы прикрыли еле заметный след укуса, оставленный Сидом.
–
На предплечье отчетливо виднелись четыре отпечатка пальцев.
Я уставилась на Эмили, а затем высвободила руку и опустила рукав.
– Черт тебя побери, Лори. – Она вонзила нож в стол. – Одна ночь, и это уже происходит.
В кухню вбежала Полли. Я довольно неуклюже села за стол и положила обратно на тарелку упавший с нее кусок пончика.
– Как у тебя дела с прыжками на батуте, Пол? – Эмили отперла двери, ведущие во внутренний дворик. – Ты уже училась делать сальто назад?
– Еще как училась, – помрачнела Полли.
– Почему бы тебе не показать мне, чему ты научилась?
– Но я хочу пончик. – Нижняя губа Полли начала слегка подрагивать, стоило ей подумать, что ее могут лишить угощения.
– Великие гимнасты сначала тренируются и лишь затем едят. – Эмили аккуратно, но настойчиво увлекла Полли в сторону двери. – Как, по-твоему, Усэйн Болт[55] сумел стать таким быстрым, а Элизабет Твиддл[56] научилась вращаться так стремительно? Сначала сальто назад, а затем уже угощения.
Полли поняла, что ей на своем не настоять, а потому сдалась и побежала через мокрый сад к батуту, расположенному в его дальнем конце.
Держа руки на бедрах, Эмили повернулась ко мне.
– Не наезжай на меня, Эм. – Я встала, чтобы приготовить чай. – Я уже большая девочка.
– Лори, у тебя ушло восемь лет на то, чтобы образумиться, и вот теперь за одну чертову ночь ты опять все проиграла.
– Ничего я не проиграла. – Эмоции, накопившиеся за последние несколько дней, стали собираться где-то внутри, угрожая меня одолеть. – Кроме того, это не твое дело.
– Неужели? – Голос Эмили поднялся на такую опасную высоту, что я поняла: она еле сдерживает свой гнев. – А чье же это тогда дело, когда ты звонишь мне среди ночи и вопишь?
– Это было
– Чье же это тогда дело, когда мне целую неделю приходится отвозить Полли в школу, потому что тебе стыдно появляться в школьном дворе с синяками на лице?
– Ой! – На мою руку брызнула кипящая вода. – И это тоже было только один раз.
– Целую неделю.
– Ну да, ты еще посчитай, сколько конкретно дней…
