запад. В течение часа до приземления Солу удалось поспать. Это был его первый здоровый сон за неделю, не спровоцированный наркотиками. Разбудил его Хейнс:
– Взгляните. – Он протянул Солу фотографию.
На снимке Арон, Дебора и девочки сидели, крепко связанные, на белом фоне, который не давал возможности определить, где они находились. Вспышка выхватила перепуганные лица и расширенные от ужаса глаза детей. Хейнс включил маленький кассетный магнитофон. «Дядя Сол, – раздался голос Арона, – пожалуйста, делай все, что они скажут. До тех пор, пока ты будешь это делать, они не причинят нам вреда. Следуй их указаниям, и нас освободят. Пожалуйста, дядя Сол…» Дальше запись резко обрывалась.
– Если вы попробуете связаться с ними или с посольством, мы убьем их, – прошептал Хейнс; двое других агентов спали. – Если будете делать то, что вам приказано, с ними ничего не случится. Понятно?
– Понятно.
Сол крепко прижался лицом к холодному стеклу иллюминатора. Внизу виднелись окрестности какого-то большого американского города. В свете уличных фонарей мелькали кирпичные здания и белые шпили муниципальных строений. Именно в это мгновение он понял, что ни для кого из них уже не остается никакой надежды.
Глава 25
Шериф Бобби Джо Джентри был в ярости. У взятого напрокат «форда» имелась автоматическая коробка передач, но Джентри рванул ручку с такой силой, словно вел гоночный автомобиль с шестью передачами. Выехав с окружной дороги на магистраль, он выжал из сопротивлявшегося «форда» семьдесят две мили в час и рванул вперед, не обращая внимания на зеленый «крайслер», пытавшийся сесть ему на хвост, и патрульных штата Мэриленд. Перед этим он перетащил чемодан на переднее сиденье, порылся в его боковом кармане, затем положил заряженный «ругер» на приборную доску и снова зашвырнул чемодан назад. Шерифа переполняла ярость.
Израильтяне продержали его до рассвета, сначала допрашивая в своем лимузине, затем в охраняемой резиденции неподалеку от Роквилла и снова в их распроклятой машине. Он до конца придерживался своей первоначальной версии, пытаясь связать все с чарлстонскими убийствами, рассказал и о Соле Ласки, который охотился за нацистским военным преступником, чтобы свести с ним старые счеты. К насилию израильтяне не прибегали и даже не угрожали ему после единственного замечания Коэна, но они изматывали Джентри бесконечными перекрестными допросами. Что ж, на то они и израильтяне. Шериф не сомневался в этом, как не сомневался в том, что Джек Коэн именно тот человек, за которого себя выдает, и что Арон Эшколь и вся его семья убиты, хотя никаких доказательств у него не было. Он понимал лишь одно: эти люди ведут большую и опасную игру и он, чарлстонский шериф, является лишь незначительной помехой в этой игре. Джентри глянул на спидометр, потом перевел взгляд на «ругер» и сбавил скорость до стабильных шестидесяти двух. Зеленый «крайслер» отставал от него на две машины.
Больше всего после этой изматывающей ночи ему хотелось забраться в широкую кровать своего номера и проспать до самого Нового года. Но вместо этого он позвонил из холла отеля в Чарлстон. На автоответчике по-прежнему не было никаких сообщений. Тогда Джентри позвонил в свой рабочий кабинет. Лестер заверил его, что для него ничего не оставляли, и поинтересовался, хорошо ли шериф отдыхает. Он ответил, что великолепно и уже успел осмотреть все достопримечательности. Затем Джентри набрал номер телефона Натали в Сент-Луисе. Ему ответил мужской голос. Он попросил Натали.
– Кто ее спрашивает? – поинтересовался голос.
– Шериф Джентри. А я с кем говорю?
– Черт побери, она рассказывала мне о вас на прошлой неделе! Похоже, вы и есть тот самый тупой южанин-полицейский. Какого черта вам надо от Натали?
– Мне необходимо поговорить с ней. Она дома?
– Нет. И у меня нет времени болтать с тобой, легавый.
– Фредерик, – усмехнулся Джентри.
– Что?
– Тебя зовут Фредерик. Натали рассказывала мне о тебе.
– Хватит молоть чушь.
– В течение двух лет после возвращения из Вьетнама ты не носил галстуков, – продолжил Джентри. – Ты считаешь, что математика ближе всего подошла к понятию абсолютной истины. Ты работаешь в компьютерном центре каждый день с восьми вечера до трех ночи, кроме субботы.
На другом конце провода повисло молчание.
– Где Натали? – повторил Джентри. – Это связано с полицейским расследованием. С убийством ее отца. Ей может грозить опасность.
– Что вы имеете в виду…
– Где она? – рявкнул Джентри.
– В Джермантауне, – раздраженно ответил голос. – В Филадельфии.
