– Я не стремлюсь к свободе от ответственности, – твердо сказала она. – Я беру ответственность на себя. Но сейчас я хочу понять, надо ли возвращать мальчика старухе.
На лице Сола появилось выражение изумления.
– Возвращать его? А как мы можем это сделать? Он…
– Его мозг мертв, – перебила Натали. – Она уже убила его. Точно так же, как его сестер. А мне он может пригодиться, когда я пойду к ней сегодня вечером.
– Нелья тебе туда сегодня. – Сол посмотрел на нее так, словно видел впервые. – Прошло слишком мало времени, состояние Фуллер нестабильно…
– Именно поэтому я и должна идти, – решительно заявила Натали. – Пока она сомневается и пытается что-то понять. Эта старуха сумасшедшая, но она отнюдь не глупа, Сол. Мы должны удостовериться в том, что убедили ее. Я должна раз и навсегда стать для нее Ниной Дрейтон…
Он покачал головой:
– Мы действуем, опираясь на весьма шаткие предположения, исходя из имеющихся у нас скудных сведений.
– Но ничего другого у нас и не будет! Если мы решились, нечего ограничиваться полумерами. Нам нужно еще раз повторить все, что мы знаем, пока не удастся нащупать что-то известное лишь Нине Дрейтон, то, чем я смогу изумить Мелани Фуллер.
– Досье Визенталя. – Сол рассеянно потер лоб.
– Нет, – ответила Натали, – нужно что-то более существенное. Вспомни свои беседы с Ниной Дрейтон, когда она приходила к тебе в Нью-Йорке. Она играла с тобой, но ты все равно выполнял роль психотерапевта, а в таких случаях люди раскрываются больше, чем подозревают.
– Возможно, – задумчиво произнес Сол. – Но ты очень рискуешь. – И он устремил на Натали свой печальный взгляд.
– Чтобы перейти к следующему этапу нашего плана, где придется рисковать так, что мне даже страшно подумать, сейчас нам необходимо заняться этим, – решительно сказала она.
Они проговорили пять часов, вновь и вновь обсуждая подробности, к которым они уже обращались бессчетное число раз, но которые теперь были отточены до совершенства, как меч перед битвой. К восьми вечера они закончили, однако Сол предложил подождать еще несколько часов.
– Думаешь, она спит? – спросила Натали.
– Возможно, и нет, но даже злодеи подвержены усталости. Если не она, так ее пешки. К тому же мы имеем дело с поистине параноидной личностью и вторгаемся в ее пространство, на ее территорию, а существуют все доказательства, что эти мозговые вампиры являются такими же собственниками, как и их примитивные предшественники, с которыми их роднит упрощенная функция гипоталамуса. В таком случае ночное вторжение может оказаться наиболее эффективным.
Натали посмотрела целую стопку листов, на которых делала записи:
– Значит, это паранойя?
– Не совсем, – ответил Сол. – Не надо забывать, что здесь мы столкнулись с нулевым уровнем по Колбергу. В целом ряде сфер Мелани Фуллер не вышла из инфантильной стадии развития. Ее парапсихологические способности являются для нее проклятьем, она не в силах противиться своим желаниям и тяге к их мгновенному удовлетворению. Для таких, как она, неприемлемо все, что препятствует их воле, отсюда неизбежная паранойя и страсть к насилию. Возможно, Тони Хэрод является наиболее продвинутой личностью из них. Вероятно, его паранормальные способности стали развиваться позднее и при менее благоприятных обстоятельствах, поэтому он пользуется ими лишь для удовлетворения эротических фантазий ранней юности. Если мы рассмотрим с этой точки зрения поведение Мелани Фуллер и проанализируем развитую стадию ее паранойи, мы получим целый винегрет из девичьей ревности и скрытых гомосексуальных влечений, сопутствовавших ее долгому соперничеству с Ниной.
– Отлично! – воскликнула Натали. – С эволюционной точки зрения они супермены, а с точки зрения психологического развития – умственно отсталые. Если же подходить к ним с нравственными мерками, они просто нелюди.
– Нет, – улыбнулся Сол, – их просто не существует.
Они долго сидели в тишине. Экран компьютера вычерчивал резкие пики и падения мечущихся мыслей Натали.
– Я решил проблему запуска постгипнотического механизма, – сообщил Сол.
Натали выпрямилась:
– Как тебе удалось?
– Моя ошибка заключалась в том, что я пытался вызвать реакцию в ответ на запуск тета-ритма или искусственно продуцируемых пиков альфа-ритма. Первое мне не удавалось, второе представлялось недостаточно достоверным, а на самом деле механизмом запуска должна быть фаза быстрого сна.
– А разве в состоянии бодрствования ты сможешь ее воспроизвести? – удивилась Натали.
– Возможно, – ответил он, – хотя я и не уверен. Вместо этого я могу включить промежуточный стимул, что-то вроде тихого колокольчика, и использовать естественную фазу быстрого сна для запуска постгипнотического механизма.
– Сны, – догадалась Натали. – А у тебя хватит времени?
