укладывают в специальный глиняный сосуд. В нем замешивают глину и песок. Полученную влажную массу делят на маленькие плоские блины, которые затем носят на голове как священный знак дружбы и родства, передавая их из поколения в поколение.
Зато колдуны народа гус в Бенине никогда не стригут волосы на голове, боясь потерять свою магическую силу.
Одиночные пучки волос на темени, у висков или на затылке часто красуются на детских головках в Того. Младенцам отращивают такие вихры сразу после рождения, так как, согласно поверьям, волосы придают силу и стойкость против болезней.
Точно так же многие народы относятся к своей тени. Британский миссионер Дж. Роско писал в начале XX века: «Центральноафриканские баганда считают тень человека его духом, и они пытаются убить или ранить своего врага, прокалывая или топча его тень… Они также определяют здоровье человека по его тени. Например, говорят, что такой–то при смерти, так как его тень очень коротка, а такой–то — здоров: его тень длинная».
Страх перед таинственными силами, заключенными в тени, объяснял боязнь баганда близко подходить к трупу человека: душа покойного еще витает над ним и может похитить тень, а значит, душу живого. У некоторых народов во время прощания с покойным люди отходят подальше от гроба и от могилы: если тень заколотят в гроб или засыплют землей, то можно расстаться с жизнью. Вообще «поймать тень человека» — значит нанести ему вред. Охотники никогда не оказываются впереди животного, которое они убили и несут домой. Они бдительно следят за тем, чтобы тень от их голов не падала на тушу.
Еще более серьезно относятся к отражению в воде, зеркале, даже изображению на картине или фотографии, ибо все это считается неотъемлемой частью души, иногда — самой душой. Поэтому простое смотрение в воду может оказаться очень опасным. Зулусы, например, верили, что отражение в воде может утянуть на дно.
Именно по этой причине в традиционном искусстве баганда трудно найти изображение людей. И поэтому же многие африканцы до сих пор не разрешают себя фотографировать. Они верят, что, поскольку на картине или на фотографии останется часть их души, это изображение, попав в руки недруга или просто злого человека, может быть использовано во вред и даже навлечь смерть на изображенного.
Даже в поговорках многих африканских народов звучит отрицательное отношение к изображению человека. Баганда говорят: тело сфотографированного подобно яйцу после того, как его содержимое высосала змея, — внешне все вроде бы в порядке, а на самом деле остается только пустая скорлупа. «Похожесть — источник смерти», — гласит одна из поговорок, а другая утверждает, что таким образом «отбирается дух».
ЭФИОПИЯ. БАТРА ГИВАРГИС — АМУЛЕТ ХРИСТИАН И ЯЗЫЧНИКОВ
Эта страна подверглась чужеземному влиянию уже в глубокой древности. В X веке до н. э. вторгшиеся в Эфиопию арабы внедрили там сабеизм, или культ Солнца, Луны, звезд, неба и Земли, а иудейские торговцы, осевшие в Эфиопии за несколько столетий до появления христианства, принесли с собой религию Яхве. В свою очередь, в IV–III веках до н. э. в этой стране обитали люди, знавшие и, вероятно, практиковавшие египетскую черную магию, о чем свидетельствуют черный камень и колонна Гора, завезенная туда из Египта. Кроме того, жители Северной Эфиопии хорошо знали о завоеваниях египтян в Верхней Нубии во II тысячелетии до н. э. Таким образом, до начала IV века н. э. эфиопы были язычниками, их жрецы — магами, а в стране процветали всевозможные виды колдовства.
Эфиопы были людьми суеверными, верившими в магическую силу разного рода талисманов и амулетов. Примечательно, что христианизация не только не уничтожила старые средства магической защиты, но прибавила к ним новые.
Рассмотрим один любопытный амулет, ярко характеризующий религиозные воззрения эфиопов. Он имеет форму книги размером 4,25x3,25 дюйма и состоит из одной длинной полосы пергамента в 14 футов и 4 дюйма, которая представляет собой несколько аккуратно сшитых вместе коротких кусочков. По обеим сторонам этой полосы идут столбцы написанного черными чернилами эфиопского текста, расположенного постранично. Заглавия отдельных разделов, имена святых, Девы Марии и имя владельца амулета выделены красными чернилами. Самые старые части текста были написаны, вероятно, в XVII веке. Первого владельца книги звали Батра Гиваргис, то есть «жезл Георгия», однако по меньшей мере в двух местах встречается имя Вальды Мириам.
Если переворачивать страницу за страницей с одного конца, то следуют тексты из проповедей Севера Антиохийского об архангеле Михаиле и из «Книги Чудес Девы Марии». Но если перевернуть книгу и начать читать тексты с другого конца, то есть на обратной стороне полосы пергамента, то там обнаружится целый ряд заклинаний, заговоров, магических формул и рисунков, которые предпочитали эфиопы–язычники. Таким образом, одна и та же полоска пергамента удовлетворяла как христианские, так и языческие духовные потребности Батры Гиваргиса. Этот амулет иллюстрирует характер религиозных взглядов, явившихся результатом слияния христианства с язычеством и его магией.
Эфиопия — единственная африканская страна, где христианство является государственной религией. Однако христианские воззрения эфиопов весьма своеобразны, о чем свидетельствует амулет Батры Гиваргиса.
Так, дошедшие до нас иудейские, сирийские, арабские и эфиопские предания сходятся в утверждении, что царь Соломон был великим магом и имел власть над зверями и птицами и над всеми демонами ада, которых он ловил, как рыбу, сетью. Эфиопские христиане хотели обладать подобной властью, и на амулете Батры Гиваргиса есть рисунок — «Сети Соломона».