Мамченко, к поэзии. А Юрий только и говорит, что о Мамченко, да о стихах…»
Пишу это Вам ради восстановления истины и чтобы рассеять очень огорчившее меня недоразумение. С Мамченко у меня были и очень сложные и подчас очень запутанные отношения в жизни, много больше четверти века прошли мы рядом, плечо к плечу, была у нас глубокая потребность делиться и исканиями, и сомнениями (причем спорили мы иногда с пеной у рта) и, убежден, мы были нужны друг другу. И только с Виктором (за рубежом, вместе мы обрели потерянную было Родину), за эти девять лет моего пребывания на родине, я регулярно переписываюсь, все время поддерживая духовную связь, потребность в которой мы испытываем, думаю, оба. И с каждой его новой книгой я все больше люблю его стихи, не только потому, что, на мой взгляд, они прекрасны, но очень близки мне по духу.
На обратном пути из Кисловодска заехал я в Астрахань, нужно было повидать директора Астраханского заповедника Ю.В. Курочкина, и остался я в Астрахани на неделю! Совершенно опьянел от «волжского духа» — смолы, ворвани, рыбы, ветра, мазута, ранней весны. Впервые за 9 лет всем своим существом ощутил Россию. Теснимый восторгом, грустью, нежностью, смутными детскими воспоминаниями, бродил по городу, по окраинным улицам с изумительными деревянными, крытыми тесом, домишками, украшенными сплошь кружевной деревянной резьбой. Обошел всю Астрахань, включительно до старого кладбища, на котором сохранились, хотя и в плачевном состоянии, старые склепы. В Астрахани я никогда не бывал, но ведь среднюю школу кончил я в Нижнем, а Волга вернула мне мое далекое отрочество. Не скрою от Вас и горьких чувств — астраханский кремль, теперь его реставрируют, с соборами XVII века — это ведь замечательные памятники древнего русского зодчества! Но в каком они состоянии! Я человек, чуждый религии, но полный «исторических эмоций», люблю и чувствую старину и историю своего народа, гордясь его творческим гением. Внешний фасад, видимо, буден восстановлен, но внутреннее убранство храмов — погибло навеки! Стенная живопись загублена полностью, об этом мне в кремле рассказали люди, причастные к реставрации. В зданиях стояли военные гарнизоны. Видел я, как разрушается временем и людскими руками еще несколько старинных церквей в городе, ведь это же архитектурные памятники, вместо дровяных складов можно было бы устроить в них какие-нибудь музеи, хотя бы анти религиозные. У великого народа история не может начинаться с сегодняшнего дня, как бы велик этот день ни был. Все замечательные вещи в истории создавались людьми «своего времени» и нельзя же уничтожать их на том основании, что их сознание не соответствует нашему.
В самом скором времени пришлю Вам несколько материалов для «Ох. Пр.» — может быть, подойдет. Ник. Ник. (Кнорринг — Н.Ч.) благодарит за память и шлет Вам сердечный привет. Еще раз спасибо Вам за письмо. Крепко жму Вашу руку. Искренне Ваш Юрий Софиев».
(Газетная вырезка из «Русских Новостей», № 991 — «В семье Леонида Андреева», Е.К. и другая вырезка, из «Лит. Газеты» от 4/VI 64 г. «О моем отце» Вадима Андреева, письмо из Женевы, Швейцария — Н.Ч.).
(Газетная вырезка «Кончина Джавахарлала Неру» — Н.Ч.)
На меня произвела отвратительное впечатление речь Нассера в Порт-Саиде. Необузданный национализм — зоологического фашистского типа и стиля. Смехотворно приписывать, как это Делает Насер, всю полноту победы героическому арабскому народу и ни звуком не упомянуть о роли Сов. Союза, фактически остановившего агрессию. Не будь нашего демарша — разве была бы возможна их победа? Хрущев справедливо указал на это в ответной речи.
Из письма Рае (Миллер, в Париж — Н.Ч.).
…Очень мне интересно, как существует Кеша Пинко? Он мой старый товарищ, еще с дней юности, но мы с ним люди очень разных убеждении. Когда я уезжал из Парижа, он все меня пугал, что мне будет «очень скучно жить». Все зависит от человека, именно он сам и предопределяет свою судьбу. Я нашел свое счастье на родине, здесь моя жизнь приобрела реальный смысл, ведь ты знаешь, там я ее просидел на чемодане, как бы на вокзале в ожидании поезда. Поезда ждал долго, но, в конце концов, дождался — ты помнишь мои стихи:
