сообщил мне, что за 10 метров до того места как мы свернули с дороги, была заложена противотанковая мина, на которой подорвался в то утро трактор с прицепом, в котором было 5 местных крестьян. Таким образом, интуиция помогла спастись и мне самому и всей опер группе.
В другой раз — я ехал из Кандагара на БТР в место дислокации опергруппы, в расположении Кандагрского аэропорта. Мое место было рядом с водителем БТРа, но почему-то внутренний голос загнал меня на заднее сидение БТРа, а при подъезде к аэропорту нас обстреляли. Водитель таджик, первого года призыва, от испуга выпрыгнул из БТРа и тот, въехав на мост, стал проваливаться на перила, падая в арык с 4 метровой высоты. До падения оставались доли секунды, БТР уже почти летел в пропасть, наклонившись на 45 градусов, и тут какая-то необъяснимая сила пробкой вытолкнула меня на броню, и я просто перешагнул на мост. В этой ситуации мы потеряли всего одного человека, правда тот солдат, который сидел на моем месте хоть и получил сильные ушибы, но все, же остался жив.
Наконец в 1987 году с честью выполнив интернациональный долг, я, вернулся домой, попав, в СССР в самый разгар перестройки и всеобщего бардака. Родина щедро наградила меня орденом «Боевого красного знамени», афганским орденом «Дружбы народов» и медалями ДРА «За хорошую охрану госграницы», «От благодарного Афганского народа» и благодарностью Верховного Совета СССР. Однако родной Комитет государственной безопасности не дал мне долго скучать, направив в звании подполковника начальником транспортного подразделения УКГБ МО в аэропорт Домодедово.
В то же время с каждым днем приближался коллапс власти, не заметить который было уже просто невозможно. И вот в один из таких будничных дней, полковником я случайно встретил Александра Васильевича Коржакова. Хотя мы с ним были знакомы и прежде, впервые повстречавшись, еще во время моей первой командировки в ДРА во дворце Бабрака Кармаля, Генерального секретаря ЦК НДПА. Которого в то время со своими коллегами из 9го управления КГБ СССР, охранял Коржаков. Александр Васильевич сначала меня не узнал, но затем, разговорившись и вспомнив афганские эпизоды, стал расспрашивать о службе. Он тогда занимал должность начальника отдела безопасности, Председателя Верховного совета РСФСР. Пост, который достался ему вместе с избранным на съезде депутатов Председателем Верховного совета РСФСР Б.Н. Ельциным, охрану, которого он возглавлял, когда Ельцин работал еще первым секретарем Московского ГК КПСС.
Узнав, что работа перестала приносить мне моральное удовлетворение, Коржаков пригласил меня к себе в отдел безопасности своим заместителем. Недолго думая я, согласился и уже на другой день принес рапорт руководству с просьбой об увольнении на пенсию, тем более что со льготными афганскими и двумя годами военной кафедры МАИ у меня выходило двадцать шесть лет выслуги. Меня, конечно, отпустили, но, узнав, о намерении перейти на работу к Ельцину долго отговаривали. В итоге уволили, без права ношения формы, видимо посчитав «предателем».
Глава 5
Знакомство с психотроникой
Народу в отделе было около десяти человек, люди подобрались из разных ведомств, но в основном гражданские не связанные присягой и соответствующими нормативными документами люди. Оперативная работа базировалась в основном на старых связях, а большая часть сотрудников, хоть и была с навыками охранной службы, но технических возможностей не имела, да и зарплата первое время выдавалась лишь периодически. Шел процесс формирования новой структуры, а обстановка в стране оставляла желать лучшего.
Незаметно приближался август 1991 года, уничтоживший величайшую из империй.
И вот как-то накануне путча Б.Н. Ельцин гостил у своего друга Нурсултана Назарбаева в Казахстане. Когда же он вернулся, оперативный дежурный отдела безопасности вдруг вызывал весь личный состав охраны по тревоге в Белый дом. Войдя в здание Правительства, я сразу ощутил царившую там жуткую суматоху, у всех на устах звучало лишь одно слово «ГКЧП», депутаты, бегали по коридорам, шумно спорили о будущем страны и все, почему-то требовали оружия. Неожиданно вошел Ельцин со свитой, и сразу же стал работать над призывами к народу, давать свои оценки происходящим событиям. Ситуация ощутимо накалялась, однако никто не знал, что будет дальше. Неожиданно у Белого Дома появились танки генерала Лебедя, а вскоре и он сам приехал на переговоры. В это время к нам в отдел пришла оперативная информация, что сотрудники «Альфы» отказываются идти на штурм и проливать невинную кровь соотечественников. Но напряженность все равно сохранялась, так как никто не знал, что произойдет в следующий момент.
В итоге охрана уговорила Ельцина спуститься в бункер, в котором находится пункт запасного управления страной на случай войны. Тот сначала долго отказывался, но затем все, же согласился и вместе с Хасбулатовым спустился на лифте в бункер. При этом парадокс ситуации заключался в том, что бункер долгое время был на консервации, а для его расконсервирования, включения вентиляции и воды, требовались соответствующие нормативные документы. Создалась комичная ситуация, когда, идя по проходу в самое укрепленное помещение, имеющие выход к путям метрополитена, Ельцин сильно возмущался,
