огромная очередь. Но вот просто укусить, если попросишь… – Его дыхание касается моей кожи. Вздрагиваю. Он рыкает. – Ам!
Подскакиваю. Кто-то усмехается. К лицу приливает кровь, я стискиваю кулаки. Гневно смотрю на профессора. Он… он… его бы колом осиновым! И чесноком…
Он снова усмехается и громко заявляет:
– Чеснока не боюсь. А зубочистки у меня осиновые.
Мысли он мои, что ли, читает? Лицо печёт ещё сильнее. Не знаю, куда деться.
– Валерия мысли ваши я не читал, лишь видел отголоски образов. – Профессор милостиво взмахивает рукой в сторону зала. – Садитесь.
Садист. Изверг.
Поминая его самыми недобрыми словами, я с трудом поворачиваюсь к вампиру спиной и нетвёрдой походкой прохожу мимо отгороженной ложи – наверное, для особых учеников или комиссий.
Парты заняты почти полностью, я направляюсь к задним рядам – от греха подальше. Конечно, на меня все смотрят. Многие улыбаются.
Опять публично опозорилась.
– А что, на Терре правда так вампиров боятся? – слышится чей-то звонкий шёпот.
– Очень, – отзывается профессор.
– И что, даже обратиться не хотят? – удивляется ещё кто-то.
– Совсем не хотят, даже сопротивляются!
– Совсем дикие.
– Там есть свои нюансы. Но не это тема нашей сегодняшней встречи, – небрежно пресекает разговоры профессор.
Наверное, он у нас давно не был. Сейчас вампиры – это романтика, и из желающих обратиться тоже выстроилась бы очередь.
Щёки по-прежнему пылают. Я устраиваюсь на последнем ряду. Сидящий впереди парень поворачивается:
– Ты правда с Терры?
У этого женственного красавчика длинные уши.
– Эльф? – выдыхаю я.
– Наполовину. Меня зовут Валарион. – Он протягивает правую руку.
– Валерия. – Пожимаю его удивительно мягкую, шелковистую ладонь.
Он не отпускает, указательным пальцем левой руки проводит по захваченной ладони. Щекотно.
– Ты чего делаешь? – С шипением отдёргиваю руку. – Я же твои уши не трогаю.
Заливаясь румянцем, Валарион прикрывает уши.
– Извини, я впервые вижу человечку с Терры.
– Это не повод меня наглаживать.
Профессор бросает в нашу сторону пристальный взгляд, и я пригибаюсь к парте.
В аудиторию продолжают заходить студенты, рассаживаются по редким свободным местам. Никто не удостаивается пристального внимания профессора, углубившегося в изучение лежавших на столе документов. Перешёптывания подобны спокойному гудению улья.
Спокойствие раскалывается внезапно:
– Это он.
– Я пропала…
– Принцы.
– Надо было платье надеть.
– Какие красивые…
– Ну почему я именно сегодня не накрасилась?
– Смотри-смотри…
– Ой, я влюбилась…
И десятки подобных восклицаний, охов и вздохов разной степени громкости наполняют аудиторию. Все девчонки – сплошное движение.
И причина тому – только что вошедшие парни: изящный блондин и более высокий статный брюнет с заделанными в хвост вьющимися волосами.
Сердце пропускает удар: это же… он… Это он мне слюни вытирал!
Принц.
Сползаю по стулу, но вовремя останавливаю попытку спрятаться под стол: хватит с меня эксцентричных выходок. Ну в самом деле: здесь пару сотен человек, то есть существ, не заметит же он меня.
Блондин устраивается в ложе. А принц, как назло, внимательно, ряд за рядом, оглядывает аудиторию, будто ищет кого-то.
