Старшина Вейдер с помощью двух своих людей распахнул двери подъемника. Пронзительный скрежет металла очень вовремя отвлек Тсу'гана от его размышлений. Чуть погодя игнеец заговорил снова:
— Нужно доставить их на взлетную палубу, чтобы эвакуировать как можно больше людей.
Тсу'ган повернулся к нему, в то время как люди забирались в клеть подъемника. Хоть подъемник и был достаточно просторен, но заполнился до отказа он быстро, так что им придется сделать несколько ходок.
— Слишком поздно, — спокойно ответил Тсу'ган. — Сейчас мы уже должны войти в верхние слои атмосферы Скории. Корабль разовьет предельную скорость падения, и любая попытка покинуть его будет самоубийством. Мы отведем их на верхнюю палубу.
Дак'ир склонился к нему и понизил голос:
— Их шансы пережить крушение в лучшем случае призрачны.
Ответ Тсу'гана был холодным и прагматичным:
— Тут ничего не поделаешь.
Подъемник снова опускался вниз, натужно гудя перенапряженными тросами. В десяти метрах от палубы он неуклюже накренился, издав резкий скрип, и в конце концов с содроганием остановился, перекосившись.
В глазах Вейдера и десяти членов экипажа, которые еще не поднялись наверх, появилось что-то похожее на отчаяние. Точно одной беды было мало, доспехи Саламандр осветило оранжевое сияние огненной волны, которая выплеснулась из пролома и покатила по палубе к сжавшимся в кучку людям.
— Встречай! — взревел Тсу'ган, и два Астартес образовали стену из керамита между хрупким экипажем и яростной лавиной пламени. Саламандр окатило жаром, но они выдержали его, даже не поморщившись. Когда огонь схлынул, втянувшись в пролом, точно вода, уходящая в слив, Дак'ир снова повернулся к Тсу'гану:
— И что теперь?
Тсу'ган глянул на людей, оставшихся на их попечение. Те сбились в кучку, прикрываясь от огня. От лица и доспехов Саламандра валил пар, его силуэт постепенно проступал сквозь горячее марево.
— Скоро мы потерпим крушение на корабле, который не предназначен для посадки на твердую землю, неважно — преднамеренной или нет. Мы прикроем их, — сказал он. Слуха Тсу'гана коснулся звук корежащегося металла, зловещий, точно похоронный звон. — И держись за что-нибудь.
Глава шестая
I
Посадка
Хитиновая тварь сдохла в крошеве лопнувших костяных пластин и раскромсанных жвал. Из рваных дыр в панцире выступила серая, похожая на слизь кровь. В предсмертных судорогах тварь опрокинулась на бронированную спину, дернула насекомьими лапами, прижала их к брюху и застыла.
— Смерть ксеносам! — в ярости орал брат-капеллан Элизий, раз за разом стреляя из болт-пистолета. — Не дозволяй чужому жить!
«Гнев Вулкана» вонзился в поверхность Скории, точно метеорит. Его корпус еще горел от стремительного входа в плотные слои атмосферы. Разогнавшийся крейсер пропахал в земле огромную борозду. Антенны, башни и двигатели отрывались при соприкосновении с твердой породой планеты. Погибли сотни людей, раздавленных и разбившихся, когда их вбило в стены казарм и ангаров при крушении огромного крейсера. Тотчас вспыхнули пожары, обращая в пепел тех, кому не повезло оказаться на пути огня. Кого-то раздавило, когда хрупкие опоры, подпиравшие обширные секции поврежденных верхних палуб и потолков, не выдержали, обрушив на головы несчастным тонны металлических обломков. Длинные полосы броневой защиты вмяло внутрь, расплющив несчастных членов экипажа, когда коридоры, в которых они цеплялись за жизнь, схлопнулись в лист битого металла. Других сбросило в разверзнувшиеся в палубах трещины. Заполненные огнем и тьмой, они, точно жадные рты, проглотили бедолаг целиком.
Плотная завеса из дыма и пыли еще висела в воздухе, когда завизжали цепные мечи и зашипели резаки: экипаж пытался пробиться на волю сквозь покореженный металл. Выпуская струи пара из гидравлики, в обшивке один за другим, волной, открылись спасательные выходы, издавая хором стаккато отходящих запорных задвижек. Наружу посыпались выжившие, некоторые несли раненых, другие безнадежно тащили мертвых. Саламандры, сами понесшие
