— Останется шрам. Конечно, парни, которые работали на ринге, не возражали против таких штук, даже старались их заполучить, чтобы выглядеть пострашнее. Но тебе ведь это не нужно, господин? Компресс…
Йама поднял обломок меча и проковылял к большой, в человеческий рост, машине, которая, разбившись, горела сильным и ровным пламенем. Он сунул кончик меча в самую середину огня.
— У нас нет времени для нежностей, — бросил он Пандарасу. — Я должен быть в форме и сражаться.
— В этом состоянии ты и со щенком не справишься, — отозвался Пандарас. Он обернул руку тряпкой и вытащил обломок меча из белого пламени горящей машины. — Кричи, если хочешь. Говорят, это помогает перенести боль. И держись за мою руку, вот здесь.
Йама не закричал, крик мог привлечь врагов, но он почти сломал левую руку Пандараса, когда тот вдавил кончик раскаленного металла в рану на щеке. Запах горящей плоти был просто ужасен.
— Готово! — с облегчением выдохнул Пандарас. По лицу его катились слезы, но, пока он обрабатывал рану, рука действовала твердо и умело. Он вновь наложил повязку вокруг головы, потом другую, вокруг шеи и под мышкой, чтобы закрепить бинт на меньшей ране на шее.
Монета загорелась ярче. Пандарас поднял ее и спросил:
— Может, мне ее выкинуть? Он знает, как ее искать. По ней он меня и нашел, потому и в живых меня оставил. Чтобы найти тебя. В любом случае надо бежать, господин. Если монета снова светится, значит, ты наверняка можешь приказать какой-нибудь машине забрать нас отсюда.
— Я хочу, чтобы префект Корин меня нашел, — заявил Йама. — Он разрушил мой дом, из-за него погиб мой приемный отец. Я должен с ним рассчитаться.
— Он убьет тебя.
— Не думаю, что он явился сюда с такой целью. Если я не сумею его победить, мне никогда не найти покоя, ведь он не отступится.
— Скорее всего так и есть. Но я сомневаюсь, сможешь ли ты его убить. Те чудовища, которых ты вызвал со дна, не смогли. Я думаю, он прыгнул на свой летающий диск и смылся.
— Я сам не знаю, Пандарас, хочу ли его убить. Потому и намерен с ним встретиться.
Йама подхватил свою секиру, а Пандарас нашел палицу из железного дерева. Пистолетами они тоже разжились. Пока они выбирались из амфитеатра, где располагался порт, некоторые из мертвецов начали дергаться и шевелиться. Машины в телах слуг доктора Дисмаса тоже начинали оживать, но они были слишком изуродованы экспериментами доктора, и ими невозможно было управлять. Йама увидел безногое тело, пытающееся куда-то ползти. Следом за ним волочились внутренности. Ударом секиры Йама его прикончил.
В полутьме, освещенной лишь светом горящих деревьев, Йама и Пандарас брели к дальнему концу острова. Йама громко звал префекта Корина. Но первой его нашла Тень. Внезапно появившись, она заскользила на пределе его поля зрения. Как и раньше, она приняла образ Дирив, но на этот раз отвратительно искаженный: сейчас она больше напоминала одну из человекообразных тварей доктора Дисмаса и двигалась на четвереньках. Голос ее звучал слабым шипением, словно последнее эхо творения.
Дитя Реки! Тебе не уничтожить меня! Я живу в каждом нейроне твоего мозга.
— Я и не хочу тебя уничтожать. Я хочу, чтобы ты помогла мне понять, кто я такой.
Пандарас спросил:
— В чем дело, господин? Он здесь?
— Нет. Пока нет. Эта штука у меня в голове.
Ты идиот, что отказываешься от таких возможностей, от того, чем мы можем стать вместе. Червь, слабак! Ну уж я тебе устрою пытку!
Тварь закинула голову, шея ее удлинилась, и она завыла, как демон. В мозгу Йамы словно пробежала волна огня, но он легко с ней справился.
Пандарас воскликнул:
— Но я же ее вырезал!
— Не всю. Только те части, которые собирают энергию из мировой энергетической сети. Теперь она не сильнее меня, если только не сможет восстановить удаленные части.
Идиот! Я заберу железо из твоей крови! Я так обовьюсь вокруг каждого нерва, что ты никогда от меня не избавишься.
Но Тень бормотала так слабо, что искры ее слов заглушались ощущением оживающей активности машин, заполняющих окружающий мир. Сейчас эта повседневная суета чувствовалась сильнее обычного; жужжащая смесь далеких и близких голосов сливалась в единый гул. Йама обратился к одной из машин, обслуживающих сад, и она быстрым взволнованным стаккато объяснила, что энергетическая сеть платформы (это означает — летающий сад) истощена и платформа падает по не поддающейся коррекции траектории.
Пандарас с недоверием смотрел на светящуюся крошечную машину, которая молотила крылышками прямо перед лицом Йамы.
— Они работают на префекта Корина, — объяснил он свою подозрительность.
— Но не здесь. Она хочет, чтобы мы эвакуировали всех, кого можно. Вероятно, через несколько минут мы упадем на землю.
— Но ведь ты спасешь нас, господин?
— Нет.
— Но ты должен!
— Я не могу. — Машина пыталась объяснять что-то о перезарядке и изменении полярности, но Йама приказал ей замолчать и пояснил Пандарасу:
— Чтобы аккумулировать достаточно энергии и вернуть сад к жизни, уже нет времени.
Машина добавила что-то колкое и с резким треском крыльев скрылась в ночи.
— Скорее всего первым разобьется другой остров, — сообщил Пандарасу Йама.
— Какая разница… а это что еще?
Через мгновение Йама тоже услышал дикие вопли животных, визг и вой, затем стаккато винтовочных выстрелов.
Йама побежал, при каждом шаге чувствуя, как открывается прижженная рана на щеке. Он бежал сквозь горящие деревья, по иссушенному дну испарившегося озера и дальше — вверх по склону. В голове его звучала мешанина голосов. Лицо превратилось в жесткую маску, в которую впивались горячие иглы, ноги были словно резиновыми. Но перепрыгивая с камня на камень почти в полной темноте, он разбудил в себе детские навыки, когда карабкался по крутым сухим склонам Города Мертвых, и сумел не споткнуться.
Доктор Дисмас стоял на дальнем конце утеса. Его серебристый плащ и шлем матово сияли в отблесках освещенной пожарами ночи. Полдюжины человекоподобных животных окружили его живой стеной. Их круглые глаза отсвечивали зеленым и красным, отражая огоньки десятков крошечных машин, которые роились вокруг человека с посохом, стоявшего в ста шагах от доктора.
— Йамаманама! — воскликнул префект Корин, не отводя взгляда от доктора Дисмаса. — Вот ты и пришел ко мне. Я всегда знал, что так и будет.
На плече у него висело ружье, а энергопистолет доктора Дисмаса торчал из-за пояса. Бледнолицый иеродул в одних рваных брюках сидел на корточках возле префекта и, увидев Пандараса, в улыбке обнажил зубы.
Заговорив, Йама почувствовал, что вся кожа на лице нестерпимо саднит.
— Вовсе нет, — сказал он. — Это ты пришел ко мне.
— Ты все тот же глупый и тщеславный мальчишка, — ворчливо отозвался Корин. — Пока мы будем возвращаться в Из, у тебя будет время поразмыслить обо всех вызванных тобою бедах, о смертях, в которых ты должен считать себя виновным, и о тех, что еще будут, когда ты начнешь исправлять сотворенное тобою зло.
Доктор Дисмас закричал:
— Убей его, Йамаманама! Быстро, нас ждет далекий путь.
