— А Хлоя?
— Она не едет.
— Я думал, вы…
Я качаю головой:
— Считаю, что нам с ней лучше остаться друзьями.
— Ты серьезно?
— Да.
Как бы мне ни нравилась мысль о том, чтобы начать встречаться с Хлоей, я ей в этом смысле неинтересен. И никогда не буду. Я ей не подхожу, как и она мне. К тому же теперь я знаю, что она — младшая сестра Никки, а это уже как-то неправильно. Им нужно налаживать отношения. А я не хочу стать причиной, по которой они могут испортиться.
— Так или иначе, — говорю я, — может, я скоро обзаведусь подружкой-северянкой.
— С тобой случались и более странные вещи.
— Правда?
Пауза. На этот раз, когда Хоппо протягивает мне флягу, я беру ее и делаю глоток.
— Думаю, теперь все это и правда позади, — говорит он, и я понимаю, что он имеет в виду не только меловых человечков.
— Да, наверное.
Пусть даже в нашем сюжете и остались небольшие дыры и незавершенные линии.
— Ты так не думаешь, похоже.
Я пожимаю плечами:
— Просто осталось кое-что, чего я так и не понял.
— Например?
— Ты никогда не задумывался о том, кто на самом деле отравил Мерфи? Это никак не укладывается у меня в голове. Я уверен, что это Майки отвязал его, да. Может, потому, что хотел тебя задеть. И рисунок тоже оставил он. Но я все равно не верю в то, что он его убил. А ты?
Он молчит очень долго, прежде чем ответить. На секунду мне кажется, что ответа и не последует. А затем он говорит:
— Он и не убивал. Никто не убивал. По крайней мере нарочно.
— Не понимаю. — Я неотрывно смотрю на него.
Он смотрит на флягу. Я протягиваю ее ему. Он осушает ее одним махом.
— Мама уже тогда стала немного рассеянной. Часто клала вещи не туда, куда надо, путала все. Один раз я заметил, как она насыпает хлопья в кофейную кружку и заливает ее кипятком.
Знакомо.
— Однажды, примерно через год после смерти Мерфи, я пришел домой и увидел, как она готовит Дружку еду. Она положила в миску корм, а потом добавила туда что-то из коробки в шкафу. Я думал, это тоже сухой корм. А потом узнал, что это была отрава для улиток. Она просто перепутала коробки.
— Вот черт.
— Да. Я вовремя ее остановил, кажется, мы даже пошутили об этом. Но тогда я задумался: что, если она и раньше это делала? С Мерфи?
Я пытаюсь осознать его слова. Это не назовешь убийством. Даже непреднамеренным. Просто ужасная, ужасная ошибка.
«Никогда ничего не предполагай, Эдди. Задавай вопросы. Всегда старайся взглянуть за рамки предложенного».
У меня невольно вырывается смешок.
— Мы ошиблись. Опять!
— Прости, что не сказал тебе раньше.
— Зачем говорить о таком?
— Что ж, думаю, теперь одним неразрешенным вопросом меньше?
— Одним.
— А есть и другие?
Я крепче затягиваюсь:
— Та вечеринка. Когда случилась авария. Майки сказал, что кто-то подлил ему алкоголь в напиток.
— Майки всегда много врал.
— Но не об этом. Он никогда не садился пьяным за руль. И он очень любил свою машину. Он бы не стал ею так рисковать.
— И что?
