отламывает по веточке. Потом он продемонстрирует их королю в качестве вещественных доказательств. Тролль ожидает принцессу в замке, путь к которому преграждает водоем. Принцесса и девушка в белом плывут на лодке, в которую успел вскочить их преследователь. Треск сломанных веток в садах и шевеление пустой лодки настораживает беглянок, но они быстро успокаиваются. На балу тролль двенадцать раз танцует с гостьей, и после каждого танца она меняет туфельки. Изобличив на следующий день принцессу, герой отнимает у нее наперсток, открывает люк в полу, врывается к троллю и убивает его, а потом расколдовывает людей, превращенных им в садовые деревья. Сказка завершается свадьбой юноши и выздоровевшей принцессы[24].
В норвежской сказке принцесса отправляется к троллю верхом на козле (намек на ее занятия ведовством). Чтобы достичь владений тролля, юноше необходимо одолеть трех ведьм и перекинуть мост через реку. Как и в сказке Андерсена, герой отгадывает загадки (точнее – задумки) принцессы о трех предметах, последний из которых – голова тролля. Юношу сопровождает благодарный мертвец. Он нужен для процедуры исцеления девушки, во время которой ее купают в молоке и секут заранее припасенными прутьями (вот откуда взял Андерсен ночную порку), пока, наконец, с нее не сходит кожа ведьмы. Если принцессу не выпороть, она может растерзать своего мужа. Параллель с типом «Принцесса, встающая из гроба» (кстати, он соседствует номерами с «Ночными плясками») тянется дальше. Юноша обещал отдать помощнику половину того, что приобретет. Когда принцесса рожает сына, мертвец является испытать героя и просит разрубить ребенка пополам. Рука юноши тянется к топору, но мертвец останавливает его и, пропев гимн дружбе, исчезает навеки.
Рассмотрим образцы сказок типа 306 за пределами Скандинавии, а затем отправимся в Исландию, чьи сказки расходятся с общепринятым сюжетом.
Древнейшим письменным вариантом этого типа считается сказка Базиле «Принц Верде Прато». В ней, однако, принцесса Нелла по ночам никуда не бегает – ее любовник приходит к ней сам. Это принц-волшебник из страны Верде Прато («зеленый луг»). Специально устроенная хрустальная галерея соединяет дворец принца с опочивальней Неллы. Об их свиданиях узнают завистливые сестры принцессы. Ночью, когда голый принц мчится по галерее, весело скользя и подпрыгивая, подлые девицы разбивают хрупкое стекло. Вместо объятий красавицы бедняга попадает в кучу осколков, больно ранящих его тело. Помочь искалеченному принцу может только сало из тела огра. Подслушав случайно разговор огра с женой, Нелла выбирает подходящий момент и всаживает нож в тушу опьяневшего людоеда. Наскребя полную кадушку сала, она спешит во дворец, излечивает принца и выходит за него замуж.
При желании из этой сказки можно извлечь несколько мотивов. Неизвестно, где в точности проложена галерея, но ведет она непосредственно к кровати принцессы, куда принц может влезать, минуя наружные двери. Отметим также мотив исцеления героя (не принцессы), мотив подслушивания (аналог невидимости), мотив убийства чудовища, которое, правда, в основном сюжете не участвует, и мотив сбора в емкость частички его тела. Но мне эти аналогии кажутся произвольными. Важно только одно – ночные свидания с принцем. Принц в сказке Базиле занял место чудовища из исходной версии, которую мы попытаемся восстановить.
Идиллия царит во французской сказке «Двенадцать танцующих принцесс», являющейся переработкой салонной версии Мадам д’Онуа. Из семени, подаренного феей, королевский садовник выращивает лавровое дерево. Цветок лавра, воткнутый в петлицу, делает своего обладателя невидимым. Юноша выслеживает двенадцать принцесс, снашивающих туфли за ночь. Число 12 – сказочное; в Дании одна-единственная принцесса стаптывала двенадцать туфель. Приумножение девушек благоприятствует психологизации сюжета. Младшая принцесса питает к садовнику нежные чувства. Она самая чуткая из сестер – слышит, как ломаются ветки в саду, замечает, как покачивается лодка. Ночной спуск в потайной люк завершается танцем с принцами в замке на озере. Наутро садовник беседует с младшей принцессой, грозя разоблачением. Она пытается подкупить юношу, потом открывается сестрам, те хотят отравить шантажиста, влюбленная принцесса защищает его, грозится сама пойти к отцу и т. п. Это пьеса, а не сказка. В конце концов, истина обнаруживается, подземный замок рушится, но его хозяева поднимаются наверх и женятся на принцессах. Надо полагать, принцев было не больше одиннадцати, ведь двенадцатая принцесса назначена в жены садовнику. Чтобы волшебный лавр не препятствовал семейному счастью, его срубают под восторженные крики новобрачных[25].
Братья Гримм воспользовались поздней версией типа 306, однако, испытывая неприязнь к салонной приторности, изменили финал. Солдат из сказки «Истоптанные в танцах башмаки» надевает плащ-невидимку, подаренный незнакомой старухой. Старшая из двенадцати принцесс подает знак, стуча по кровати, после чего в полу открывается люк. Девушки минуют три чудесных аллеи. Невидимый следопыт довольно неуклюж, как и полагается простолюдину. Он кряхтит, сопит, с гулким треском ломает ветки и наступает младшей принцессе на платье, вызывая непродолжительное замешательство. Двенадцать принцев поджидают своих партнерш в лодках. Солдат бухается в лодку с младшей принцессой и ее кавалером. Кавалер гребет, обливаясь потом, жалуется на тяжесть в лодке и с подозрением косится на принцессу, а та жеманно вздыхает: «Отчего бы это могло быть? Разве от жаркой погоды? И мне тоже как-то не по себе сегодня».
Как разрешится сей любовный треугольник? Никак! Влюбленные пары танцуют в освещенном тысячью огней зале. Солдат тоже пускается в пляс, и невозможно понять, с кем он там пляшет. «Принцессы протоптали свои башмаки с двенадцатью принцами во время пляски в подземном замке», – докладывает солдат королю, вываливает на пол обломки веток и женится на… старшей сестре (видно, он проникся подозрениями гребца). А что же принцы? Оброненная в саду фраза свидетельствует о благих намерениях принцесс: они мечтали расколдовать своих возлюбленных. Тем не менее принцам пришлось «оставаться под землей в заколдованном замке ровно столько лишних дней, сколько они ночей с принцессами проплясали». То есть сутки, проведенные в беспутстве, зачтены не были.
