восклицает Дева льдов. А вот ее коллега, горный король-великан Хийси из сказки Топелиуса «Сампо-Лопаренок», может растаять от солнечного света.
Подвиг Сампо напоминает странствия Герды. Мальчик въезжает в царство Хийси на волках и оленях и устраивает там весенний переполох. «Солнце не смеет больше показываться! Так я хочу! Так будет! Так должно быть!» – кричит горный король. «Лжешь, горный король, лжешь! – возмущается Сампо. – Солнце не умерло! А к лету и борода твоя растает!» Солнце показывается, и, как всегда у Топелиуса, злые силы (тролли и гномы) не гибнут, а исправляются. От радости они кувыркаются. Даже у горного короля оттаивает сердце, а борода быстрыми ручьями бежит по его снеговой шубе. Он в гневе преследует накликавшего беду мальчишку, но тот укрывается в домике школьного учителя. Учитель отгоняет Хийси при помощи раскаленной докрасна печи и горящей лампы. Обжегший пятку король, прихрамывая, возвращается в горы.
Топелиус не прав. Кем-кем, а лубочным персонажем зимний демон Скандинавии никогда не был. Нильсу из повести Лагерлёф снится сон о старом тролле из Лапландии, восседающем в глубине ущелья: «Туловище тролля было изо льда, волосы – из сосулек, а мантия – из снега. У ног тролля лежало несколько черных волков; при виде солнца они поднялись и широко разинули пасти. Одна волчья пасть извергала жгучий холод, другая – воющий северный ветер, третья – кромешную тьму». Когда солнце заглядывает в ущелье, тролль поворачивается к нему своим «мерзким ледяным ликом». Со словами «Время мое истекло!» солнце выкатывается прочь, а тролль натравляет на него своих волков, крича им вслед: «Вон отсюда! Прочь! Прочь! Гоните Солнце прочь, чтоб оно никогда больше не воротилось назад!» И некому возразить ему. Нильс просыпается в холодном поту…
Даже у Янссон в «Волшебной зиме» Ледяная дева несет с собой какую-то неизбывную тоску. С наступлением зимы долину муми-троллей наполняют «всякие ночные звери и существа, которым нигде нет места». Следом за ними приходит Ледяная дева, не уступающая красотой Снежной королеве. Муми- троллю она видится то белой, то красной, то светло-зеленой, как мертвец или Хель. За неимением мальчика для поцелуя Ледяная дева рассеянно щекочет за ушком маленького глупого бельчонка, улыбаясь и глядя на него своими холодными голубыми глазами. Бельчонок падает на снег. «Перед тем как умереть, он увидел что-то очень красивое», – дрожащим голосом произносит Муми-тролль. Однако мы не в мире Андерсена, и чтобы детишки не плакали, герои торопятся на помощь к бельчонку и оживляют его. Он уверяет их, что в дальних долинах, где побывала Ледяная дева, еды не раздобудешь.
Последними на пути к дворцу Снежной королевы Герда встречает лапландку и финку, тролль из сна Нильса живет в Лапландии, оттуда же, судя по всему, движется Ледяная дева. Значит, ее аналоги надлежит отыскивать, прежде всего, в земле лопарей (саамов) и в Финляндии.
В «Калевале» на Севере лежит суровая и мрачная страна саамов Похьёла (
Постоянный эпитет Похьёлы – «скалистая», а финское «Лоухи» означает «скала, камень», чем, возможно, объясняется безликость колдуньи, первоначально соотносившейся с самой Похьёлой. Тем не менее Афанасьев считает Лоухи царицей холодной зимы, а Вяйнямёйнена и Ильмаринена, задумавших украсть Сампо, – вестниками наступающей весны. Толкование это порождено очередной небесной баталией с участием туч, ливней и ветров. Чтобы нагнать похитителей, Лоухи подвязывает метлы к рукам вместо крыльев и лопату вместо хвоста и перелетает через шумящее море. Вихри враждебные веют над ладьей Вяйнямёйнена, темные грозовые силы гнут парус, а обезумевшая чародейка разбивает мельницу. Эта свистопляска ничем не напоминает унылый, тяготящий человеческую душу приход Ледяной девы.
На севере Финляндии, в городах Або и Нодендаль, бытует предание, схожее по настроению со сказками Андерсена. Девушка Стина, подобно Руди, обречена на смерть, которую ей возвестила во сне женщина в белом с красивым, но холодным и суровым лицом. В непроглядном тумане, опустившемся на землю, Стина едет предупредить об опасности своего отца-рыбака. Дорогу ей преграждает женская фигура в покрывалах, в короне, с ногами, утонувшими в клубах тумана. «Я королева тумана, – представляется она, – я приходила к тебе во сне, чтобы подготовить тебя к встрече со мною… У тебя щеки розовые, как розы, а посмотри на мое лицо, оно бело. У тебя золотые волосы, а мои совсем бесцветны. Твоя улыбка разгоняет туман, а я могу только хмуриться. У тебя теплое, живое тело, а мое холодно, как роса… Согласись навсегда остаться со мной, никогда больше не возвращаться к отцу и матери, скользить легкой тенью, тенью бесцветной и холодной, как туман, и тогда твой отец спасется». Девушка соглашается и бредет вслед за туманной проводницей, роняя на землю горячие слезы. Ничье сердце они не растопляют, а лишь образуют трещины в скалах и раскалывают утесы, так что каменная гряда превращается в мелкие островки.
Предание представляет собой поэтическое осмысление встречи со знаменитым привидением – белой женщиной, считающейся у всех народов предвестницей смерти. Но ввиду скудости данных о демонической красавице с Севера мы можем счесть королеву туманов разновидностью Ледяной девы.
В мировом фольклоре крайне мало претенденток на роль повелительницы зимы и мороза. Кроме финских демонов, отметим еще трех – шотландскую
