— О чем ты думал, сын? — тихо спросил он, пытаясь оценить потерю одного из Камней Ордольта. Что это будет означать для успеха или провала их дела?
Этих тихо произнесенных отцом слов оказалось достаточно, чтобы и без того хрупкая уверенность Гидеона в себе разрушилась. Парень запустил пальцы в волосы и расчесал их, словно гребнем, пытаясь найти подходящий ответ. Он пал духом.
На помощь быстро пришла мать.
— Тор, не смей говорить таким обвинительным тоном. Гидеона лишили всего привычного и вернули в этот мир, где он оказался с группой незнакомцев, которым вынужден доверять и даже воспринимать, как членов семьи. Ничего не значащий безобидный камень, который, предположительно, оставили ему родители, не имеет для него никакого значения, кроме воспоминаний. Именно так он воспринимал его всю жизнь.
Тор собирался что-то сказать, но королева не дала ему этого сделать.
— Нет! Сына нельзя за это винить. Я не могу представить, на какие испытания ссылался Гидион, но ожидаю, что вскоре это выясню. Ты предполагаешь, что Ийсеуль сохранит камень, не так ли?
Тот кивнул, глядя в пол.
— В таком случае ничего не потеряно, Тор, — продолжала Элисса. — Для нее это тоже безобидный камень, который подарил ей на память человек, кое-что для нее значащий (как я предполагаю).
Теперь сын покраснел, и королева это заметила. Значит, Гидеон не терял время и нашел девушку, которая поддалась его обаянию.
«Так, так, — подумала Элисса. — Интересно, в кого это он пошел?»
Она снова посмотрела на сына, глазами запрещая ему продолжать эту тему:
— Камень в безопасности, Тор. Где живет девушка?
— Место называется Бриттелбери, — ответил Гидеон, благодарный матери за поддержку.
Видя, как она взяла ситуацию под контроль, Гидеон понял, что она — настоящая королева. Ему Элисса нравилась такой. Прошлым вечером ему было очень печально видеть ее в отчаянии. Отец говорил, что она производит впечатление. Теперь Гидеон в это верил.
— Отсюда несколько дней пути верхом на запад, — сказала мать.
«Если ты немедленно не скажешь что-то хорошее, Торкин Гинт, то в твое отсутствие я только и буду рассказывать детям про все твои выходки, какие вспомню, включая тот случай, когда ты…»
Он не позволил Элиссе даже начать перечисление унизительных историй, которые она могла бы поведать детям.
— Все в порядке, Гидеон. На самом деле, в порядке. Твоя мать права, и мне очень жаль, что я в тебе сомневался. Ты не мог знать про Камни Ордольта, да и я знаю про них не больше, чем ты. Поэтому давай подумаем о том, как вернуть камень.
Он посмотрел своими удивительными темно-голубыми глазами на Элиссу и добавил мысленно: «Спасибо. Я забыл, насколько ты бываешь красива и желанна, когда злишься».
Когда он так посмотрел на нее, у королевы слегка закружилась голова.
— Так, дети, вам пора отправляться в баню вместе с Саллементро, а я провожу вашего отца, — сказала она веселым тоном, пытаясь облегчить боль от расставания. Элисса пыталась убедить себя, что дети страдают сильнее.
«Мне так хочется еще хотя бы минутку побыть с ним вдвоем», — сказала королева самой себе.
— Я сама найду вас чуть позже, и мы какое-то время проведем вместе, — добавила она детям.
«О-о, как я хочу еще раз оказаться в его объятиях, прежде чем отказаться от него», — мысленно пообещала она.
Саллементро и молодые Гинты ушли, в последний раз бросив внимательный взгляд на отца. У Тора разрывалось сердце от расставания с ними. Он помнил, как его собственный отец беспокоился, когда сын уезжал из Гладкого Луга. Он жаждал приключений, а отец грустил.
Тор задумался, где ему набраться смелости, которая требовалась для всего, что ждало их впереди. Дверь закрылась, и он заставил себя выкинуть эти мысли из головы, потому что почувствовал, как взгляд Элиссы остановился на нем.
— Я должен идти, — сказал Тор, но не шелохнулся.
— Знаю.
— С тобой все будет в порядке?
— Ты имеешь в виду отношения с Гидеоном и Лаурин?
Он кивнул.
— Конечно. Я собираюсь проводить с ними каждую свободную минуту, чтобы узнать про них все и как-то компенсировать то, чего была лишена. Они меня побаиваются и осторожничают, — сказала королева с сожалением. — Придется долго устанавливать отношения.
— Они безнадежно влюбятся в тебя, как влюбился я сам… Я влюблен и до сих пор.
Тор не собирался этого говорить, но слова будто жили своей жизнью, вырвались изо рта и лишь нарушили самообладание королевы.
— О-о, Тор, почему все это с нами происходит?
Элисса больше не могла ждать ни секунды, шагнула вперед и оказалась в его объятиях. Он поцеловал ей волосы, погладил щеку. Женщина обнимала его все крепче, наслаждаясь знакомым ощущением его высокого крепкого тела.
— Мы не должны так рисковать, Элисса. Я… должен прекратить к тебе так прикасаться. Это опасно… и смущает, — сказал он, пытаясь облегчить ее отчаяние.
Тор обрадовался при виде намека на улыбку у нее на губах, которая появилась при упоминании о его собственном неудобстве. — Я чувствую ярость Джила, когда только взгляну на тебя. А если бы он увидел это? — спросил Тор и поднял к себе лицо Элиссы, чтобы поцеловать ее в губы.
Наконец Элисса оторвалась от Тора.
— Джил не поймет, что это за чувства, пока не встретит первую любовь, — сказала она.
— Ну, если я не ошибаюсь, то встреча проходила у нас перед глазами!
Элисса любила эту широкую улыбку, которая затрагивала и глаза. Темно-голубые глаза Тора начинали гореть еще ярче, если такое вообще было возможно.
— Нет… Не Лаурин. Конечно, нет! — сказала королева, наслаждаясь интригой.
— Запомни мои слова, — сказал Тор. — Готов поспорить: это еще закрепится поцелуем или чем-то большим ко времени моего возвращения, — добавил он, театрально выгнув брови.
Элисса рассмеялась:
— Десять соверейнов, если ошибешься.
— У меня нет десяти соверейнов, но я все равно готов поспорить, — ответил он.
Но оба радовались недолго.
— Давай не будем растягивать боль, — предложил Тор. — Я люблю тебя, Элисса, но ты больше не моя. Мы должны помнить, кем ты стала теперь.
— Ты можешь его простить, Тор?
— Если помнишь, я уже это сделал… много лет назад.
— Нет, я имела в виду… за любовь ко мне?
«Я уже сделал это… много лет назад», — отправил он мысленный импульс прямо ей в сознание.
Королева почувствовала, что готова расплакаться. Значит, Тор знает столько, сколько она подозревала. И отправляясь на смерть, он представлял, что Лорис имеет на нее виды.
— Он так сильно меня любит, Тор. И для него хорошо, что я нахожусь рядом с ним. Я могу изменить его взгляды на некоторые вещи, могу помочь стать лучшим королем. Но у меня разрывается сердце…
Тор поцеловал ее в губы, чтобы она замолчала.
— Не нужно, чтобы оно разрывалось. У тебя теперь есть обязанности. Я понимаю, почему он тебя любит, поскольку тоже люблю тебя. Я прощаю его, прощаю тебя за то, что ты любишь его. Теперь важны наши дети, Элисса. Помоги ему понять их важность. Я считаю, что пришло время нашему королю узнать все. Расскажи ему, что тебе известно. Пусть осознает необходимость помочь в достижении наших целей… Иначе Таллинор погибнет с его народом. Теперь победа — наша задача.
Тор достал из кармана архалит, который ненавидел, и после болезненного кивка Элиссы снова
