Кайрус снова закрыл глаза, бокал у него опустел. Хела на цыпочках прошла к столику, взяла графин и наполнила его бокал. Она воспользовалась возможностью и зажгла одну свечку, которая начала отбрасывать новые тени в комнате.
— Спасибо, — тихо поблагодарил он.
— А семья? — Хела надеялась, что это более безопасная почва. Их впереди ждала долгая ночь, которую требовалось пережить, и было ясно, что разделят они только беседу.
— Сын.
— Он взрослый? — удивленно спросила она. Как он мог бросить собственного ребенка, чтобы растить чужого?
— Он умер вместе с матерью… вскоре после рождения.
Теперь Хеле хотелось откусить собственный язык. Она залпом допила «Забуб» и обожгла рот. Когда она снова подняла глаза на Кайруса, то обнаружила, что он на нее смотрит.
— Из-за моих ответов вам стало не по себе.
— Вы правы, — признала она. Внезапно ему самому стало забавно:
— Это мой особый дар.
Она внезапно улыбнулась, несмотря на неудобную ситуацию.
— Со мной все будет в порядке, — наконец сказала Хела.
Ей понравилось, что этот загадочный мужчина способен ее развеселить, когда она чувствует себя так неловко.
Он сделал глоток вина.
— Возможно, нам следует начать с начала. Расскажите мне о своей жизни, пока я допиваю этот графин «Морриет».
И она рассказала. Хела говорила про детство в сонной деревушке в Кипресе до того, как сбежала из дома с мужчиной, который оказался подлецом. Обещание женитьбы исчезло, как только закончились деньги. Хела объяснила, что ей повезло: над ней сжалился один из придворных. Ему так хотелось ее тела, что он нашел ей место в группе личных служанок королевы.
Хела поведала Кайрусу про жизнь королевских слуг, про то, как на протяжении лет взбиралась по служебной лестнице и стала личной служанкой королевы, а, в конце концов — помощницей, и подругой.
— Мы были близки, и я знаю, что вы бы ей понравились, Кит Кайрус, — сказала Хела.
— Почему?
— Потому что вы представляете собой тайну. — Она отметила, как он улыбнулся после этого заявления. — Я думаю, что большинство женщин найдут это интригующим. Сильвен понравилось бы раскрывать ваши тайны, но я считаю, что больше всего ее привлекло бы то, что вы — сложный человек. Если честно, многие женщины находят таких мужчин устрашающими.
— Но не Сильвен.
— Нет. Она бы наоборот получала от этого удовольствие.
— А вы находите меня устрашающим, Хела?
Она отругала себя за колебания.
— Нет. Я считаю вас отчужденным.
— Правда?
Он открыл глаза и повернулся к ней. Хела почувствовала, как сердце на мгновение замерло у нее в груди. Кайрус глубоко сидел в кресле, вытянув длинные ноги к огню, и слегка расстегнул рубашку. Этот мужчина и в самом деле выглядел очень желанным, а разговор уже уходил на опасную почву. За ним находилась двуспальная кровать, на которую служанка королевы теперь бросала нехарактерные для нее нервные взгляды. Это выдавало ее мысли и желания.
Хела сделала глубокий вдох.
— Но я думаю, что это напускное. Я считаю, что на самом деле вы — сердечный, добрый и нежный мужчина. — Она пожала плечами. Теперь вполне можно сказать все. — Я просто думаю, что вы преднамеренно прячетесь за стеной отчужденности и слоями тайн. Это безопасно. Ваши жена и сын умерли. У вас разбито сердце. Вы считаете, что душу не вылечить, а другой вы отдать сердце никогда не сможете. Поэтому вы занимаетесь любовью со многими, но не любите ни одну. Так вы держитесь на расстоянии от женщин.
Она смотрела ему прямо в глаза и отметила, как они странно потемнели.
— Похоже, вы многое про меня знаете.
— Я знаю только то, что мне подсказывают мои чувства и интуиция.
Кайрус встал.
— Думаю, нам пора отдохнуть. Ложитесь на кровать.
Я пойду пройдусь, пока вы не устроитесь.
Хела почувствовала разочарование. У нее с ним ничего не получилось, а ведь она умела обращаться с мужчинами. Она по ним специализировалась! Этот ей понравился. Вряд ли она ожидала, что на самом деле выйдет что-то серьезное, но Хела каким-то образом провалилась сегодня вечером. У них опасная миссия, и маленькие радости вроде спокойной беседы или сближения с кем-то будут короткими, если вообще возможными. Сегодня ей предоставлялся шанс забыть об их опасной жизни и просто узнать побольше об интригующей личности. Тем не менее, весь ее шарм, который всегда прекрасно действовал на мужчин, куда-то исчез.
— Будь он проклят! — пробормотала Хела.
Из-за Кайруса она чувствовала себя дешевой шлюхой. Тем не менее, он даже не хотел ее. Внутри нее все кипело, а больше всего раздражало то, что Кит Кайрус не проявил вообще никакого сексуального интереса. Женщина смотрела, как он уходит, не произнося больше ни слова, и ощутила пустоту внутри. Хела знала, что ее хотят мужчины. Если бы ей предстояло сказать о себе, то на ум пришли бы слова — «умудренная», «искушенная», и даже — «искушающая» и «эротичная». Ее сильно беспокоило, что эти качества не привлекали Кайруса.
Она разделась, постирала нижнее белье и блузку и развесила их на балконе сушиться до утра. Затем Хела развязала волосы, сожалея об отсутствии расчески, и расчесала их пальцами. Она забралась в постель, застеленную чистым бельем, и поблагодарила свою удачу за то, что Кайрус обладает достаточным вкусом и вместительным кошельком, чтобы позволить такую приличную гостиницу. Это было небольшим утешением после вызывающего отчаяние вечера.
Хела задремала, ожидая его возвращения.
Кайрусу требовалось выйти из номера. Он вдохнул прохладного ночного воздуха и пошел, не выбирая никакого направления специально, никуда не стремясь. Кит Кайрус связался по каналу мысленной связи с Рубином, тот сообщил, что с ними все в порядке, но спать они пока не хотят.
Кайрус чувствовал, что общение с Сэйрел пойдет на пользу Рубину.
«Будь осторожен, парень. Помни, что находишься в присутствии королевы».
«Увидимся утром», — ответил Рубин и оборвал связь.
Старого солдата редко беспокоила сдержанность подопечного. Рубин был таким с тех пор, как начал разговаривать, то есть — с раннего детства. И с тех пор ничего не изменилось. У Кайруса манеры Рубина скорее вызывали восхищение. Он часто напоминал ему самого себя. Однако он первым признавал, что парню нужно расти, развиваться и узнавать мир. Все эти годы они жили очень тихо и уединенно, и Кайрус понял: им обоим требуется снова общаться с людьми, особенно — с женщинами.
Именно поэтому он шел по красивым улицам Илдагарта — он испугался женщины, а это оказалось новым опытом для Кита Кайруса, самоуверенного, дерзкого, блестящего мужчины, бывшего командующего армии Таллинора. В те славные дни им восторгались мужчины и женщины, но он не называл ни одного мужчину другом, за исключением, возможно, Торкина Гинта, и всегда любил только одну женщину. Она покинула его жизнь без предупреждения, оставив его безутешным и, как он теперь понял, неспособным любить другую.
Он позволил Гинту забраться себе под кожу, но они делили больше, чем дружбу. Они делили Сердце Лесов и его тайны, а теперь еще и Рубина. Хотя Кайрус никогда не позволял себе это признать, Рубин был ему, как сын. Он держал в руках новорожденного мальчика, и с того дня Рубин почти постоянно находился рядом с ним. Они были близки, как только могут отец и сын.
