1721 года, был выработан в Кабинете же «Регламент шхипорам», откуда одна из статей была также внесена в третью редакцию, [а] именно статья 86 (по счету печатного текста) – «О штрафе шхиперам, ежели пассажиров привезут или повезут, не объявя в колегии, или увезут злодея или пленного». Следовательно, на этот срок, от 20 до 28 ноября, и падает работа над третьей редакцией законопроекта. Установить точную дату этой редакции весьма важно, так как даты выработки отдельных частей морских законов имеют значение и для определения зависимости от них других актов по различным отраслям законодательства, в частности в данном случае [для определения] зависимости – от впервые установленной в этой редакции «Должности прокурора Адмиралтейской коллегии» – норм Инструкции генерала-прокурора[1516].
Наконец, в последний раз Регламент был прочитан в феврале или марте 1722 года, это – четвертая его редакция. Точной даты она нигде не сохранила. Отнести работу к названному времени нам дает основание приписка к последней статье, 112-й (по счету печатного текста) – «О смотрении над флотом», сохранившаяся на подлинной, написанной самим Петром статье: «В Москве, в 19-й день марта 1722 г., послан к Черкасову на почте того же числа»[1517]. «Внесть в Адмиралтейскую книгу новый пункт», – дает распоряжение Петр. Очевидно, последняя редакция к 19 марта 1722 года уже была послана для печатания в Петербург и составленный Петром вновь пункт в дополнение «Должности Адмиралтейской коллегии» оказалось необходимым послать отдельно по почте. Следовательно, Регламент Адмиралтейства уже в начале марта 1722 года находился в печати, а чтение и рассмотрение его последней редакции необходимо отнести к ближайшему времени, предшествовавшему указанной дате.
Четвертая редакция имела 111 статей. Пополнения к предыдущей редакции, состоявшей из 85 статей, касались некоторых сторон организации самой коллегии, вычетов и жалованья вообще, деятельности коллегии в области торговли, внешней и внутренней. Всего вновь было составлено 26 статей. Новые статьи были большею частью подклеены на отдельных листках к переписанному тексту предыдущей редакции. Здесь же была произведена окончательная нумерация глав и статей Регламента. Эту редакцию нужно считать окончательной. С нее и был напечатан текст закона.
Итак, «Должность Адмиралтейской коллегии», обозначенная в последней редакции Регламента Адмиралтейства как глава I, разрабатывалась с 20 декабря 1720 года до 19 марта 1722-го и за указанный срок четыре раза была прочитана и обсуждена. Среди материалов, оставшихся от законодательной работы над ней, следует различать четыре последовательные редакции. По количеству статей начальная редакция значительно отличалась от последующих: она имела 53 статьи, или артикула; третья – 85, последняя – 111 с дополнительной 112-й.
Изложенная нами история законодательного процесса выработки главы I Регламента Адмиралтейства показывает, что при работе над ней в основание не был положен какой-либо проект, написанный иноземцем, а также что русский законопроект не был рабски списан с какого-либо иноземного образца, а явился плодом самостоятельного русского творчества, результатом большой и продолжительной работы отечественных законодательных органов и, прежде всего, создателя русского флота, самого Петра I. В этой работе законодатель взял за основу существовавшую организацию русского флота, практику его и порядки, принятые в нем, используя при этом указания и замечания должностных лиц, для которых устанавливались нормы вновь вырабатываемых законов. В то же время им были приняты во внимание, изучены и использованы морские законы и практика большинства морских государств Западной Европы, и особенно Франции.
Только после установления приведенных выше фактов исследователь русских морских законов имеет возможность правильно определить роль, объем и значение иноземных, в частности французских, источников в выработке русских морских законов. Попытаемся это сделать.
Остановимся прежде всего на системе русских морских законов. Как было видно из сопоставления названий книг и титулов французских ордонансов Людовика XIV с русскими морскими актами, русские морские законы были весьма близки [к] французским. И это вполне понятно, так как французские ордонансы были весьма разработаны, многосторонни и в значительной степени соответствовали широким задачам и планам Петра I и в военно-морском деле, и в морской внешней торговле. Тем не менее в самой системе расположения материала всего морского права русский законодатель остался самостоятельным. Покажем черты этой самостоятельности.
Французские морские законы – ордонансы, устанавливавшие основания организации морского войска и порядки во флоте – по выражению Петра, «аншталт о флоте… о чинах, командах, рангах, должности, экзерции, правах в суде и штрафах», – в то же время содержали нормы, регулировавшие организацию и порядки портов и арсеналов, нормы, также по выражению и определению Петра, [об] «Адмиралтействе, о служителях во арсенале, о их должности, о материалах всяких, о артиллерии и препорции, как артиллерии, так такалажу, по рангам всего»[1518]. Такое соединение законодательного материала нашло свое выражение и в самом названии кодекса: «Ordonnance… pour les Armees Navales et Arsenaux de Marine» [в переводе К. Н. Зотова от 1715 года – «Устав о войсках морских и о их арсеналах»].
Петр, хорошо знакомый с расположением материала французских ордонансов, не одобрял их системы, поэтому еще в 1715 году в приведенном выше указе Зотову рекомендовал ему собирать материалы и строить свои доношения по двум основным разделам: «То описание лутче учинить на двое: одно – о Адмиралтействе, другое – о флоте»[1519]. Такое же указание он сделал тому же Зотову 4 апреля 1718 года, при составлении последним свода выписок из иностранных морских законов: «Сделать две книги: первую – когда флот приготовить и что на оной людей, артиллерии, амуниции и протчего принадлежит, по рангам каждого рангу на один корабль, также инструкцию, как должность свою офицерам и рядовым знать, также и Артикул воинский; вторую – как содержать флот в гавани и верфи с их вышними и нижними служители и какая их должность, также магазейны и протчие»[1520]. Это предписание Петра было изменено уже во время сам
