Пэкстон все это время не отпускал мою руку. В основном говорил он, в подробностях рассказывая о доме и о том, как мы его обустраивали. Мне стало интересно, кормил ли он их красивой ложью, или это была правда. Я не помнила, чтобы помогала ему в чем-либо, а он не упоминал об этом. Но он о многом не упоминал.
Джонни вошла в комнату Роуэн, широко улыбаясь.
— Барби. Моя дочь тоже их любит, — заметила она, осматривая комнату Роуэн, заставленную вещами с тематикой Барби.
— Роуэн у нас книжный червь, — похвалилась я гордо, когда Линдсей подняла ее любимую книгу — «Сэр Морщинки» Леноры Кэрр.
— Ее мама три часа стояла в очереди, чтобы купить эту книгу. Она подписана. Роуэн очень гордится этой книгой, — объяснил Пэкстон.
Из-за этого мне на секунду стало грустно. Я не знала об этом. Знала, что это была ее любимая книга, и знала, что она занимала особое место на верхней полке. Вот только история, скрывающаяся за ней, была мне неизвестна. От этого что-то защемило в груди.
Дальше мы пошли в комнату Фи.
— Наша маленькая пацанка, — сказала я, вернув себе счастливую улыбку. У нее были девчачьи вещи, но скейтборд и игрушки ее выдавали. У Офелии была целая коллекция динозавров и вся сопутствующая им атрибутика. Но разногласий не было: обе девочки играли в Юрский период не меньше, чем в Барби в комнате Роуэн.
Потом мы вошли в комнату, где дверь была забита деревянными досками.
— Не обращайте внимания на запах краски. Мы работаем над этой комнатой, пытаясь подготовить ее. Окно уже заказали. Должны доставить на этой неделе.
— Мы не можем решить, кому отдать эту комнату. Мне кажется, ее должна получить Роуэн, так как она старше.
— Она ненамного старше Офелии. У Вандера должна быть комната с личной ванной, — возразил Пэкстон. Мы оба посмотрели на наших гостей, желая узнать, на чьей они стороне.
Как оказалось, ни на чьей.
— Я займу эту комнату, — решила Джонни.
Комната была достаточно пустой. Мы покрасили стены в нейтральный цвет, что-то среднее между голубым и серебряным. Карточка гласила: «уютный серый».
Мы были полны надежды, когда женщины уходили, они обе заверили нас, что проявят инициативу. Это невероятно обрадовало меня. Мы проводили их до двери, благодаря за визит, при этом не отпуская рук друг друга.
Джонни остановилась на нижней ступеньке и повернулась к нам.
— Мне нравится, что вы двое так влюблены. В семье это важно.
Я улыбнулась и наклонилась к Пэкстону.
— Да это все фальшь. Он не очень-то мне и нравится, — поддразнила я.
Джонни засмеялась.
— Ну да. Скажите, это пятно специально для нас, или ваш муж обнял вас, когда вернулся с запозданием?
Я посмотрела на кремовую блузку и полоску грязи на левой стороне и улыбнулась.
— Что-то вроде того. — Он обнял меня, потому что я была в ужасе. За все два часа он не сказал мне о грязной рубашке. Идиот.
Глава четырнадцатая
Тем вечером Пэкстон повел нас поесть мороженого и поиграть в мини-гольф. Уверена, он сделал это ради меня, чтобы отвлечь меня от грядущего. И это сработало.
Девочки без остановки тараторили про свой день с Ми. Она рассказывала истории о семейных камнях и сожжении лаванды для ощущения спокойствия, а на прощание дала им горстку ладана.
— Думаю, это для того, чтобы сделать наши камни еще сильнее, — рассуждала Офелия с заднего сидения.
— Девочки, что скажите насчет приобретения нового камня? О том, чтобы увеличить нашу семью?
— Пэкстон, — запротестовала я, останавливая его до того, как он пообещал то, что могло и не случиться.
— Что? Мы должны сказать им.
— Прекрати, пока рано.
— У вас будет ребеночек? — почти завизжала Роуэн. — Правда, мамочка? Ура! У Джорджины появился маленький братик.
— Я не хочу девочку, — заявила Офелия, помогая сестре.
