Пирс.
— Что ты здесь делаешь? — услышала я вопрос Роуэн, когда дверь закрылась.
Я подошла к ней, чтобы увидеть моих девочек, сидящих на полу в ожидании отца. Они обе встали и побежали к нему, когда он направился к ним. Пэкстон подхватил их и сказал что-то о ловле мыши, и чтобы они держались подальше от коттеджа.
— Пошел ты к черту! — произнесла я пустой комнате, но затем вспомнила, что я не одна. Камера посередине комнаты напомнила мне об этом. Я развернулась, погрязнув в воображаемый бассейн безумия. Попытки понять, где было место этого кусочка пазла, выбивали из колеи. Что теперь мне оставалось делать?
Стоило предугадать это. Конечно в коттедже была камера, почему бы нет?
— Зачем нужны все эти гребаные тайны! — закричала я, словно обезумевшая. Мне было плевать, увидит ли это Пэкстон. Я хотела, чтобы он это увидел. Не могла просто оставить это так. Если я вернусь в тот дом, я пропала. Стану его жертвой, как он того и хочет, и никогда не найду Вэна. Я не могла позволить этому случиться.
Глава пятая
Я хотела к чертям разбить эту камеру, запереть все двери и угрожать вызвать полицию, если он приблизится ко мне. Это была единственная стратегия, которая приходила мне на ум, но почему-то баррикадироваться в маленьком домике без еды не показалось мне хорошей идеей.
Из горла вырвался стон, когда взгляд вернулся к чертовой камере. За стоном последовал громкий вздох охватившего меня неверия. Моя жизнь была обречена на вечный ад, и неважно, куда я поворачивала, все пути вели к одному конечному пункту. У моего ангела хранителя явно хреновое чувство юмора. Только мне кажется, что я вижу свет в конце туннеля, очередное препятствие преграждает мне его, и все снова погружается в темноту. Метафора моей жизни.
Затем последовала фаза жалости к себе, бедной Гэбби, потерянной и обреченной. Но я осознала, что эмоции — не лучший план; такое поведение может вернуть меня в начало. А я не хотела снова там оказаться, более того, на меня теперь рассчитывал совершенно новый для меня человек. Я не могла погрузиться в себя, может, раньше это работало, но не теперь. Не тогда, когда мне стало известно о Вандере. Он должен стать моей следующей целью.
С охватившими меня новыми силами я выпрямилась, схватила упаковку M&M с номером Ми и вышла на задний двор с телефоном. И, конечно же, он мгновенно зазвонил.
— Что случилось? — проговорила я жизнерадостно, когда пальцы моих ног коснулись теплого песка возле дорожки из галечника.
— Ты серьезно, Габриэлла? Вернись в дом! — приказал Пэкстон. Мне не нужно было видеть выражение его лица, чтобы понять его недовольство, я слышала это по его тону. Слишком часто он демонстрировал мне эту эмоцию.
— Я не могу. Мне нужно сделать несколько звонков, и я не хочу, чтобы ты слышал. Зайду в дом чуть позже.
— Иди, мать твою, внутрь!
— Поговорим позже.
— Гэб…
И снова мое тело охватило нервное напряжение — результат противостояния Пэкстону. Слава Богу, по телефону было легче стоять на своем. Не нужно волноваться о его сильных руках, сжимающих мое горло. Думаю, это помогло мне побороть надломленность в голосе.
И снова я ответила на звонивший телефон, в этот раз с большим самоконтролем.
— Что, Пэкстон? Ты мне не хозяин.
Он засмеялся. Пэкстон смеялся, только я не до конца понимала почему.
— Я — твой хозяин, малышка. Если не желаешь проблем, то развернешься и войдешь в коттедж.
— Хватит этого дерьма. Я не твоя собственность, — парировала я, жестикулируя руками под стать повышенному голосу.
— Нет, детка. Ты моя. Я купил тебя, и заплатил свою цену не раз. Думаешь, та новая машина была бесплатной? Думаешь, бассейн во дворе появился сам собой? Думаешь, твои вещи волшебным образом оказываются в твоем гардеробе? Занеси свою гребаную задницу в дом. Лучше не вынуждай меня идти за тобой.
Это вывело меня из себя больше, чем что-либо. Я уже не боялась. Может, это из-за расстояния между нами, а может и нет. Думаю, что, скорее всего, да, но, тем не менее, я набралась смелости и использовала ее.
— Давай, Пэкстон. Приди сюда и затвори меня обратно в дом. Посмотрим, что случится.
Еще один смешок, но не такой, от которого самому хочется смеяться. Этот был бунтарский, излучающий зло. Достаточный, чтобы вызвать дрожь по
