Его голова склонилась на бок, и он зарычал, как медведь гризли, мрачным рыком где-то в глубине горла.
— Что? Ты не спрашивал.
Пэкстон разблокировал свой телефон и набрал номер больницы. Я была удивлена увидеть этот номер в его контактах. Не видела, чтобы он звонил туда и узнавал о моем самочувствии.
— Пятый этаж, пожалуйста, — сказал он в телефон, сощурив глаза на меня.
Мое сердце затрепетало от адреналина, когда я поняла, что сейчас произойдет. По какой-то причине я знала, что это была она. Чувствовала, называйте это близнецовой связью, но это так. Где-то в глубине. Внезапно мне понадобилось выпить воды, так как в горле пересохло, и я подумала о вероятностях.
— Отделение интенсивной терапии на линии, это Джули.
Я передвинула телефон Пэкстона ближе к моему уху, и прислушалась к каждому слову. Он раздражительно посмотрел на меня, но не остановил.
— Здравствуйте, как раз Вы мне и нужны. Я не уверен, помните ли Вы меня. Это Пэкстон Пирс. Моя жена была у вас весной.
— Конечно, я помню вас. Как Габриэлла?
— Она в порядке, но она узнала несколько вещей, на которые пытается найти ответы.
— Ох, я надеялась, что вы скажете, что к ней вернулась память.
— Пока нет, но мы уверены, что ее сестра была с ней во время аварии. После происшествия она пропала. Габриэлла нашла статью, где сказано о женщине, поступившей через три дня после нее. Она сказала, что вы говорили ей о девушке, которую отправили в реабилитационный центр, потому что не нашлись ее родственники. Мы уверены, что она очень сильно пострадала, возможно до неузнаваемости.
Мое сердце остановилось, когда настала пауза.
— Хотелось бы мне сообщить вам хорошие новости. Ту даму сбил автобус, это темнокожая женщина потеряла память. Мне жаль.
Мое тело расслабилось на коленях у Пэкстона, пока он благодарил ее и прощался. Вот вам и близнецовая интуиция.
— Мне жаль, Габриэлла, — сказал Пэкстон, обнимая меня — милая попытка улучшить мое самочувствие.
— Все хорошо. Я продолжу искать, — ответила я грустно.
— Думаю, у меня есть кое-что, что заставит тебя почувствовать себя лучше.
— Я не доверяю тебе.
Хоть это не должно было быть смешно, Пэкстон засмеялся.
— Кое-кто из госдепартамента приедет сюда через три дня, чтобы осмотреть дом.
Я нахмурилась и отстранилась немного.
— Госдепартамента? Зачем им осматривать наш дом?
— Они хотят удостовериться, что мы можем позаботиться о Вандере. Ну, знаешь, убедиться, что мы сможем его обеспечить и прочее.
Я встала от этих слов, чувствуя, будто из моих легких выбили весь воздух.
— Что ты имеешь в виду?
Он сказал это так, будто просто сообщил, что у нас закончилось молоко.
— Мы заберем Вандера.
Я не была готова купиться на это.
— Я не верю тебе, — повторила я. И опять я не пыталась шутить. Я не понимала эту сторону Пэкстона или этот его тон. Пэкстон не говорил со мной так, будто переживал за меня. Не так. Я не лгала. Я не доверяла ему. Совсем нет.
— Габриэлла, когда я увидел то видео, услышал, как ты описываешь, как была содрана кожа с лица твоей сестры, услышал звук твоего голоса, когда ты описывала, как она молила позаботиться о нем. Я… я…
Я помогла ему своими словами, пытаясь понять, что он хотел до меня донести.
— Ты почувствовал сочувствие?
— Я всегда его чувствую. Как и сегодня, когда моя дочь думала о том, не уйдет ли снова ее мама. Я не хотел причинять ей боль.
— Только мне.
— К тебе я никогда не чувствовал его. У нас не было такой связи.
— Я даже не знаю, что это значит, Пэкстон.
— Что, если на этих видео будет сказано, что ты не моя жена, что ты на самом деле мать Вандера, а не Роуэн и Офелии?
— Не будет.
— Как ты можешь быть так уверена? Может, я не любил тебя раньше, потому что ты не была тобой. Может, поэтому и ты никогда не любила меня. Может, ты была своей сестрой.
Я закачала головой и заморгала.
