немного успокоился. — Эти дряни такие прыткие — прямо беда.
Джейн отпустила его.
— Вставай. Живо!
И добавила, взглянув на меня:
— Они не бежали в засаду. Они в нее уже попали. Засада здесь.
Тут и я услышал то, что Джейн уловила раньше: из крон деревьев — прямо над нами — доносилось чуть слышное пощелкивание.
— Проклятье! — воскликнул я.
— Что за черт?! — изумился Гутьеррес и вскинул голову, в аккурат подставив горло острию копья, которое вонзилось в мягкую ямку наверху грудины и глубоко проникло в грудную клетку. Я откатился в сторону, увернувшись от предназначенного для меня копья и успев при этом осмотреться.
С деревьев дождем сыпались вервольфы.
Два упали между мною и Гутьерресом, который был все еще жив и пытался вытащить копье из раны. Один ухватился за древко, с силой протолкнул его глубже в грудь Гутьерреса и пару раз яростно рванул из стороны в сторону. У Гутьерреса изо рта брызнула струйка крови, и он умер. Второй попытался ухватить меня когтями, когда я еще не закончил перекатываться, но лишь порвал куртку, не задев тела. Я не выпустил винтовку, которую держал одной рукой; существо схватило ее за ствол своими когтями или пальцами, что там у него было, и попыталось вырвать у меня. Оно, конечно, не понимало, что из этого конца палки вылетает смертоносная пуля, и мне пришлось продемонстрировать это на деле. Существо, расправившееся с Гутьерресом, издало резкий щелчок, свидетельствовавший, как я надеялся, об испуге, и помчалось на восток. Но не по земле — оно мгновенно взмыло вверх по стволу ближайшего дерева, огромным прыжком перелетело на соседнее и почти сразу же скрылось в листве.
Я посмотрел вокруг. Они исчезли. Все.
Заметив движение, я вскинул винтовку. Но это оказалась Джейн. Она выдернула нож из лежавшего на земле вервольфа. Рядом был еще один. Я поискал глазами Хуана и Дита. Они тоже лежали на земле. Без признаков жизни.
— Ты в порядке? — спросила Джейн.
Я кивнул. А она выпрямилась и прижала ладонь к боку; между пальцами сочилась кровь.
— Ты ранена? — встревожился я.
— Пустяки. Выглядит куда хуже, чем на самом деле.
Издали донесся крик. Несомненно, человеческий.
— Это Делеон! — воскликнула Джейн и помчалась на голос, все так же держась одной рукой за бок.
Я побежал за ней.
На том месте, где мы расстались с Делеоном, его не было. Вернее, остались пятна крови и клочья мяса, вырванного из живого тела. Однако он еще был жив и продолжал орать где-то неподалеку. От того места, где он сидел, к ближайшему высокому дереву тянулся кровавый след. Раздался очередной истошный вопль.
— Его уносят на север, — сказал я. — Пойдем.
— Нет, — остановила меня Джейн и показала в другую сторону.
На востоке от нас в кронах деревьев было заметно движение.
— Они взяли Делеона как приманку, чтобы увести нас. А большинство из них направилось на восток. К колонии.
— Мы не можем бросить Делеона. Он еще жив.
— Я отниму его, — сказала Джейн. — А ты возвращайся. Но будь осторожен. Внимательно смотри на деревья и вокруг себя.
И она умчалась.
Через пятнадцать минут я оказался на опушке леса и сразу же увидел Хайрама Йодера, стоявшего в окружений четырех вервольфов. Я бесшумно опустился наземь.
Вервольфы меня не заметили, их внимание было полностью сосредоточено на Йодере, сохранявшем полную неподвижность. Двое держали копья и были готовы проткнуть его при первом же движении. Но Хайрам не давал им повода. Все четверо непрерывно щелкали и шипели, шипение то и дело уходило за грань моего слухового восприятия. Потому-то Джейн своим обостренным слухом раньше всех уловила переговоры аборигенов.
Один из вервольфов, продолжая шипеть и щелкать, шагнул к Йодеру. В отличие от высокого худощавого землянина абориген был приземист и мускулист. В руке он держал примитивный каменный нож. Когтем свободной руки он сильно ткнул Йодера в грудь; тот сохранил полную неподвижность. Существо схватило его правую руку и принялось рассматривать и обнюхивать, громко фыркая. Хайрам не сделал попытки сопротивления. Ведь он же был меннонитом, пацифистом, да и вообще очень умным человеком.
Внезапно вервольф с силой ударил Йодера по руке; возможно, он хотел узнать, что за этим последует. Тот покачнулся от удара, но устоял на ногах. Вервольф испустил быструю щебечущую трель, такие же звуки издали и остальные. Я решил, что это могло быть смехом.
Неожиданно абориген взмахнул рукой и царапнул когтями по лицу Йодера. До меня донесся треск разодранной кожи. По щеке Хайрама потекла кровь, он непроизвольным движением зажал рану рукой. Вервольф издал другой звук, на сей раз похожий на воркование, и уставился четырьмя немигающими глазами на Йодера, ожидая, что же будет дальше.
Хайрам отнял руку от изуродованного лица, медленно опустил ее и посмотрел на вервольфа. Потом так же медленно повернул голову, подставляя другую щеку.
Вервольф громко защебетал и отступил от Йодера к своим спутникам. Двое, вооруженные копьями, опустили свое оружие. Я сдержал вздох облегчения и на секунду опустил голову. Только сейчас я обнаружил, что сам весь покрылся холодным потом. Хайрам сохранил себе жизнь тем, что не оказывал сопротивления; существа, что бы они собой ни представляли, оказались достаточно умны, чтобы понять, что он для них безопасен.
Я снова поднял голову и увидел, что один из вервольфов смотрит прямо на меня.
В тот же миг он испустил громкий переливчатый крик. Тот, кто стоял ближе всех к Йодеру, оглянулся на меня, зарычал и вонзил свой каменный нож в грудь меннонита. Хайрам согнулся. Я вскинул винтовку и прострелил вервольфу голову. Он упал, остальные кинулись бежать в лес.
Я подбежал к Йодеру, который уже опустился на землю и осторожно ощупывал торчавший у него в груди каменный нож.
— Не трогайте, — предупредил я.
Нож мог задеть крупный сосуд; в таком случае вынуть его означало бы вызвать сильное кровотечение.
— Больно, — сказал Йодер.
Потом взглянул на меня и улыбнулся, показав белые зубы.
— Да, но ведь почти получилось.
— Совсем получилось, — ответил я. — Простите меня, Хайрам. Если бы не я, этого не случилось бы.
— Вы не виноваты, — сказал Хайрам. — Я видел, как вы спрятались. И понял, что вы дали мне шанс. Вы все сделали правильно.
Он протянул руку к трупу вервольфа и прикоснулся к безжизненной ноге.
— Жаль, что вам пришлось застрелить его.
— Простите меня, — повторил я.
Но Хайрам мне уже не ответил.
— Хайрам Йодер. Пауло Гутьеррес. Хуан Эскобедо. Марко Флорес. Дитер Грубер. Гален Делеон, — перечислил Манфред Трухильо. — Шесть погибших.
— Да, — кивнул я.
Я сидел за столом на своей кухне. Зоя ушла к Гретхен Трухильо и собиралась там заночевать. Гикори
