– Да, моя госпожа. В главном - да. Большинство мужчин и женщин могут иметь совместное потомство.
– Большинство, - быстро вставила она, - но не все. Как ты можешь это объяснить?
– Мутации, вероятно? Приводящие к отличиям от основного вида? - Дюмарест поднял бокал признавая поражение. Квару никогда не удастся убедить, и разве можно в том ее винить? Все факты были против того, что, как он утверждал, могло быть правдой. Могло быть! Даже он не мог быть в этом до конца уверен. - Но ведь мы заключаем сделку, моя госпожа? Мне позволят проконсультироваться с компьютером?
– Я лично отдам такой приказ Вохмису. - Квара коснулась своим бокалом его бокала и объявила тост: - За нашу победу!
Они выпили. Дюмарест нахмурил брови.
– Одну секунду, моя госпожа. Вы получили разрешение использовать в качестве замены двух человек. Кто же второй?
– А кто еще, как не твой товарищ по несчастью в клетке?
– Легрейн?
– Он сбежал с арены. И он твой друг. - Ее глаза пытливо изучали его лицо. - Ты против?
– Нет, моя госпожа. Но вот согласится ли он?
– Он уже дал согласие. - Квара улыбнулась. - Пока ты ждал здесь в одиночестве, Леон поговорил с ним. Он готов сражаться вместе с тобой. - Они снова чокнулись, и их полупустые бокалы зазвенели, как колокольчики. - Давай, мой друг, покончим с этим вином. За победу!
– За победу! - повторил Дюмарест и добавил: - И за то, что она с собой принесет.
Снаружи, в расписанной картинами сражений комнате, его ждал съедаемый лихорадочным нетерпением Легрейн. Он схватил Дюмареста за руку:
– Ну, Эрл, ты согласился?
Дюмарест кивнул и прошел к двери. Снаружи воздух был теплым, окна внизу были открыты, люди, толпившиеся на дорожках, все еще наслаждались эйфорией Дня Дивиденда.
– Я так и думал, что ты согласишься, - заметил Легрейн, когда они пошли по дорожке, прогуливаясь. - Я так и сказал Акционеру Херлу. Они сделали тебе хорошее предложение?
– Да, предложили свободу, - отрывисто отозвался Дюмарест. - Этого вполне достаточно.
– И больше ничего? - Легрейн нахмурился. - Тебе следовало надавить на них. Они в отчаянном положении. Ты мог бы получить все, что бы ни попросил.
– После поединка, - отмахнулся Дюмарест.
Легрейн кивнул.
– Ну конечно, - сказал он. - Это-то понятно: не будет поединка, не будет и платы. - Он захихикал. - Ты знаешь, Эрл, похоже, для нас настанет чудесная пора: куча денег, замечательный дом, может быть, даже рабы. Все, о чем я когда-либо мечтал.
Дюмарест свернул за угол:
– Значит, ты будешь драться из-за акций.
– Верно. Акционер Легрейн. Неплохо звучит, а? Ничего не делать, только тратить свой дивиденд! Никаких волнений по поводу будущего. Никаких поединков или найма на работу, где тебя могут убить. Я даже могу жениться и завести семью. Почему бы нет?
Дюмарест не ответил.
– Иногда мы могли бы встречаться, - продолжал Легрейн. - Жить рядом. Делиться разными вещами. По крайней мере, у нас есть кое-что общее. - Он замолчал и огляделся. - Куда мы идем?
– На посадочное поле.
– Но почему? - Легрейн выглядел удивленным. - Что мы там найдем? Послушай, - затараторил он, - мы же должны сейчас заняться разработкой плана поединка, отработать технику. Этот Властитель Игрушки - крутой малый. Он прикончит нас, если сумеет, знаешь это?
– Да, знаю, - ответил Дюмарест. Он остановился на перекрестке, потом продолжил прогулку по пешеходной дорожке. Посадочное поле располагалось неподалеку. Вскоре они увидели проволочное ограждение, стражников и стройные корпуса кораблей. На их глазах один звездолет взлетел, поднятый магией Эрхафтовского поля, и направился в космос к далеким звездам.
Легрейн проводил его взглядом, потом покачал головой.
– Вот что крепко-накрепко сидит в тебе, - вынужден был признать он. - Всякий раз, когда я вижу улетающий звездолет, у меня возникает страстное желание последовать за ним. Полагаю, что именно это и делает тебя, меня и остальных космическими странниками. Но хватит! С бродячей жизнью покончено. Я остаюсь здесь!
– А я нет, - сказал Дюмарест.
Легрейн нахмурился.
– Не понимаю тебя, Эрл.
– Разве? Это ведь так просто. - Дюмарест дотронулся до обнаженной шеи. - Теперь, когда я избавился от этого ошейника, ничто не удерживает меня здесь. Денег на моем счете хватит, чтобы улететь низшим классом. С тем что, у тебя есть, еще считая деньги, что мы заработали во время вечеринки, тебе тоже хватит. Давай пройдем на поле и договоримся с каким-нибудь оператором.
– Ты что, серьезно?
Дюмарест нахмурился:
– Что с тобой? Ты что, хочешь остаться здесь, чтобы тебя убили? И ради чего? Ради того, чтобы какая-то избалованная сучка стала еще богаче? - Он покачал головой. - Это не для меня. Я собираюсь улизнуть отсюда, пока еще у меня есть такой шанс.
Легрейн схватил его за руку.
– Эрл, ты не можешь? - Он проглотил комок в горле. - Деньги. Нам не заплатят до поединка.
– И не убьют тоже, - заметил Дюмарест.
– Но ведь…
– Что для тебя эта планета? Просто еще один мир. - Дюмарест указал рукой на посадочное поле. - Любой из этих кораблей доставит нас на другую планету. Давай же смоемся отсюда, пока у нас есть шанс.
– Нет, - отказался Легрейн. Его облик выражал непривычную гордость. - Я не могу. Я уже дал слово, и я не могу отказаться от него.
– Не будь идиотом, Легрейн. Неужели ты не видишь, что тебя используют?
Легрейн упрямо стоял на своем:
– Возможно, но это не аргумент. Я заключил сделку, так же как и ты. Мы не можем подставить их, Эрл. Мы просто не можем сделать это.
– Разумеется, - тихим голосом согласился Дюмарест, - я тоже думаю, что не можем.
В плывущем облаке пара раздался резкий, полный боли вопль какого-то человека. Ему ответил еще один голос, более глубокий, со смешком. Что-то промелькнуло в воздухе и с грохотом рухнуло на землю.
– Чудесный удар, Властитель Игрушки!
– Никогда не видел более мастерского передвижения!
– Как вы измотали его прежде, чем нанесли последний удар!
Командор Гирн кисло улыбнулся.
«Собачонки, - подумал он, - тявкающие у ног хозяина. Безвольные, ищущие убежище в его силе, готовые наброситься друг на друга, лишь бы обрести его расположение. И все же, неужели я настолько отличаюсь от них? Утешительно думать, что у меня есть мужество и силы, чтобы без страха смотреть в лицо Грошену; утешительно, но не стоит обманываться. Он нужен нам. Этим слабакам, мне, остальным. Он нужен нам, чтобы выжить. А это, в конце концов, самое главное. Выжить - любой ценой».
Он выпрямился, когда электростатический барьер открылся, и Грошен вышел из облака пара на прохладный воздух. Он был обнажен, если не считать плавок, мышцы играли под черной кожей, покрытой испариной.
