Ex ungue leonem

незаметностью носителя опасности), а неправильное осмысление имеет место лишь в отношении нацеленности:

б) субъектом Запоздалой Реакции является не жертва, как обычно, а зрители.

К блокам Неадекватная Деятельность, Катастрофа

5. Ухудшение через Помощь

Это ТР реализует подчеркивание Катастрофы с помощью Неадекватной Деятельности, что задано уже на уровне АС (29), где Неадекватная Деятельность представляет собой не только ОТКАЗ к Спасительной Акции, но и КОНТРАСТ к масштабам и неуправляемости Катастрофы. Напомним, что мотив ‘неудачных попыток’ вообще широко распространен в литературе и фольклоре как способ КОНКР и УВЕЛ элемента ‘трудность, невозможность’, ср.

сюжеты типа «Репка», «Курочка-ряба», роль неудач и ложных версий в детективной новелле, безуспешные старания многих людей вернуть эфесскую матрону к полноценной жизни в новелле Петрония, а также конструкции типа «Осел останется ослом, / Хотя осыпь его звездами».

Дальнейшее использование данного блока для подчеркивания Катастрофы связано с тем, что Неадекватная Деятельность, будучи более или менее длительной, в особенности когда она развертывается в ряд шагов (см. ниже о Серии Попыток), приводит к потере времени, оттягивая Спасительную Акцию и давая возможность Катастрофе набрать силу.

Так, если бы в А вместо словесных советов и спуска шлюпки на корабле догадались сразу же воспользоваться пушкой, то можно было бы остановить Катастрофу раньше, не рискуя попасть в детей.

Наконец, Толстой иногда применяет и наиболее выигрышный способ СОВМ Неадекватной Деятельности с усугублением Катастрофы – ВН-ПОВ, т. е. такую конструкцию, в которой

(41) Неадекватная Деятельность сама по себе содержит каузальный механизм, усугубляющий опасность.

Пример тонко разработанного построения такого рода – в ДГ, где Неадекватная Деятельность СОВМЕЩЕНА с Запоздалой Реакцией.

Напомним, что началу Катастрофы («Вдруг зашумела машина») предшествовало Втягивание в Опасность («Они <…> пошли через рельсы»). Следующее за началом Катастрофы звено сюжета («Старшая девочка побежала назад, а меньшая – перебежала через дорогу») является СОВМ двух противоположных функций. С одной стороны, уход с рельсов создает ОТК-ДВ к очередной фазе Усиления Опасности – возвращению маленькой девочки на рельсы, под колеса надвигающегося поезда, т. е. взаимному сближению жертвы и носителя опасности. С другой стороны, это очередное звено в процессе Втягивания в Опасность (первым было вступление на рельсы): жертва дистанцируется от потенциального защитника, благодаря чему пространство четко расчленяется на две зоны.

После этого и начинается собственно Ухудшение через Помощь, данное с ПОВТ – в два такта.

1. первый такт: старшая девочка кричит «Не ходи назад!» – младшая возвращается на рельсы;

2. второй такт: старшая кричит «Брось грибы!» – младшая собирает их, несмотря на приближение поезда.

В обоих случаях налицо

попытка защитника, находящегося на периферии событий (в безопасной зоне), помочь жертве, находящейся в гуще событий (в опасной зоне), путем словесного действия; жертва ввиду Запоздалой Реакции на Опасность (и вообще свойственной ей инфантильности) неправильно истолковывает слова, что приводит не только к неудаче словесных попыток спасения, но и к дальнейшему усугублению опасности; при этом, продолжая линию Запоздалой Реакции, жертва вновь сосредоточивается на Мирной Жизни (собирает рассыпанные грибы).

Центральное СОВМ Неадекватной Деятельности с Запоздалой Реакцией, имеющее результатом усугубление Катастрофы, построено на использовании элемента неосознание, неправильное понимание, общего для мотива словесного действия и для Запоздалой Реакции. Момент неправильного истолкования слов разработан с применением особой конструкции, имеющей параллели в мировой литературе. Она состоит в том, что из текста, подлежащего истолкованию, тем или иным способом вырезается одна часть, обычно конечная, причем, воспринимаемая изолированно, она несет иной смысл, нежели текст в целом.

Пример этой довольно редкой конструкции – стихотворение Р. Бернса «Финдлей».

Повторяя последние слова упреков девушки, Финдлей изменяет их смысл в свою пользу и этим подготавливает соответствующий сюжетный поворот: Как ты прийти ко мне посмел? – Посмел, сказал Финдлей. <…> Попробуй в дом тебя впустить… – Впусти, сказал Финдлей. <… > С тобою ночь одну побудь… – Побудь, – сказал Финдлей и т. д. (перевод С. Я. Маршака).

Таковы же популярные в свое время стихотворные диалоги по принципу эха, например русское Carmen echicum начала ХVIII века,

где Адам отвечает «эхом» на задаваемые ему вопросы:

– Что плачешь, Адаме, ты: земного ли края? – Рая <…> Не можешь ли в его внити средину победно? – Бедно… и т. п. (Берков 1935: 271).

В случае ДГ в соответствии с основной задачей данного ТР – служить не только неудаче попыток, но и ухудшению