Чтоб не соврать, а промолчать.
Чтоб на просьбу знакомого сказать правду о его жене, похвалить что-нибудь другое.
Всё, что осталось от дружбы и любви, – это общение.
Интеллигент старается занимать как можно меньше места, сынок.
Золотое правило: не торопись на вызов начальства.
Ибо прибежишь в плохом виде: выпивши, грязный, расстёгнутый, с плохим запахом от всего.
А придёшь через два часа чистый, умытый, ароматный.
И скажешь: «Не слыхал».
Что можно сделать?
Пожурить за опоздание.
Короче, стучат в дверь – брейся спокойно.
Бьют в дверь кулаком – ополосни лицо.
Бьются всем телом: «Открыть немедленно!» – прими душ.
Бьются в окна, звонят, орут «мы знаем, где вы» – опрыснись, причешись, одёрнись, выйди.
– Мы били в дверь! Вас срочно!
– Не слыхал.
Под многими и разными названиями я жил.
Часть жизни – идущий на медаль.
Потом – комсорг весёлый.
Потом – сменный механик-юморист.
Потом – красивые волосы.
Потом – артист на производстве.
Потом – бабник.
Потом – Мишка-хохмач.
Потом – ты смотри, сколько он имеет. Это что, ему Райкин пло?тит?.. А кто – государство? Ты смотри… За эти хохмы… Да я б гроша ломаного… Ну, им виднее. Может, он ещё стучит на кого? Каждый, чем может.
Потом я долго был «не писатель».
Потом – одесская скороговорочка.
Потом – провинциальный хохмач.
И что он имеет против нашего народа?
Потом я был русофобом, потом – антисемитом.
Потом – самый народный.
Потом – феномен, но не писатель.
Потом – наш популярный сатирик.
Потом – наш известный сатирик.
Потом – какой он сатирик – дешёвый хохмач!
Потом – некий символ.
Потом – доперестроечный гений.
Потом – сальные шутки сальным ртом.
Потом – перманентно пьяный выползает с бокалом и лезет в объектив.
Потом – гениальный затачиватель каменных стрел.
Допотопный гений.
Потом – поразительно, как у него всё это не кончается?
– Что?
– Да всё это!
– Что?
– Да всё это!
Потом – его забудут ещё до того, как меня в школах начнут изучать.
– И как ему не стыдно, на него так смотрят?
