В Одессе:
– У вас есть капкан для тараканов?
– Есть.
– Что-то больно здоровый…
В пьяном виде, производя ремонт, отдал болты, поддерживающие кабину портального крана, в которой он сидел.
И упал с высоты восьми метров.
А ведь если бы не пил, его можно было бы вернуть к прежней жизни.
Поменялись референты, и те же начальники заговорили другими словами.
– Стране нужны герои.
– Нет! Стране нужен подвиг, и героев мы найдём.
Одесская черта: панически вспомнить и хлопотливо перебить.
Он через бинокль смотрел, как женщины раздеваются вдали.
Но к этому биноклю был нужен микроскоп, чтоб увеличивал детали.
Вспоминать за рулём очень сложно.
Вы за рулём.
Рядом человек, которого вы встретили, и он всё время:
– А помнишь… А как эта улица сейчас называется? А помнишь, мы здесь встречали окончание школы?
Вспомнить можно, но выжить трудно.
Девочка ест мороженое: ложечку себе, ложечку рыжей мохнатой собачке.
Кем ты будешь, девочка?
Отвечу. Ты уже человек!
Твой очарованный прохожий.
Мурманск
Исполнилась мечта идиота.
То есть в дорогом, сером, заграничном костюме, в серой заграничной сорочке, в тёмно-бордовых также заграничных туфлях «Тодс» сижу на краю пирса.
Северное море. Кольский залив.
Сижу ночью в заграничных тёмных очках «Гуччи».
Ибо солнце. Летнее небо. Зимнее море.
Серо. Сурово. Жарко.
Знакомо и любимо, как Париж.
Это Мурманск, господа.
В заграничном не я один.
Дети ночью играют в футбол.
Из жары откуда-то образовался ледяной ветер и дует…
Что ещё надо в жару?!
Запах у моря тот же.
– А я думала, вы молодой и красивый…
Не помогла заграничная рубашка.
Северный острый глаз.
Девушка!.. Откуда я, к чертям, красивый… Я им и не был… Был молодым. Это было.
О чем бы её?…
– Тут где-то неподалёку льды?
– Так мы…
– Да и мы тоже… А как вы к солнцу ночью?
– Так кто к кому приходит.
Она непобедима…
– А я вот оделся красиво.
– А я думала, вы такой всегда.
