Денег не дают.
А чертежи требуют.
Оно всё равно не работает.
Не доведено.
А сегодня даже ошибочные чертежи без денег не возьмёшь.
Все такие ушлые.
Чего только не подсовывают.
Оборудование четырнадцатого года.
А я кому продам?
Я своему начальнику за откат всучил зубную бормашину немецкую пятьдесят второго года.
Он наверх понёс…
Ничего… Взяли…
Он им тоже отстегнул.
Как прекрасно время.
Ты в поезде Челябинск – Тюмень.
Станция Тугулым.
Яйца с солью.
Кефир.
Ты говоришь по телефону.
Ты слегка дома.
Ты спать не будешь.
Но ты говоришь.
Ты дома.
Кто же это так придумал, что этот аппаратик работает на ходу, в лесу, в степи.
Я на связи со всем миром.
– Вы слышите меня?
– Да-а…
– И я вас. Даю прощальный гудок. До связи.
Тупой пёс
Тупой лабрадор наших знакомых привалился к стулу и лапой крупно чесал мою ногу.
Шатался стол, стул.
Он яростно чесал.
Я терпел.
Я в гостях.
Я ему шепнул: «Ты хоть смотри, кого ты чешешь, идиот! Ты свою лапу не отличаешь от моей ноги. Иди, чеши хозяина и попроси от блох ошейник, или я приду со своим котом. Он тренирован на тупых собак».
Новый Арбат
Я девушка тихая.
Мне двадцать три года. Рост сто семьдесят восемь.
Ножки вот. Ручки вот.
Но у меня есть номер.
От метро Арбат по проспекту…
Летом не больше пятнадцати минут.
Я выхожу из метро.
Беленькая, мини в обтяжечку.
Кофточка без лифчика.
На шнурочках.
Туфельки на шпилечках.
Что-то через плечо.
