Они перестали петь и стали хорошо пахнуть.
Мужчины отбросили гитары и сели за руль.
Дети выбросили книги и ударили по кнопкам.
Со сцены застучали ударники-стукачи.
И матерным светом засветилась попса.
Такая мелкая, чёрненькая, въедливая, проникающая сквозь мельчайшие щели и запоминающаяся не творчеством, а местом пребывания.
Учёные стали продавать, не изобретая, тело, мозги, степени и метрики.
Спортсмены поменяли массовость на отъезд с продажей мастерства на Запад.
Газеты перестали анализировать и стали продавать случаи и катастрофы.
Появились журналы, продающие шёпот первой брачной ночи.
Секс стал прозрачным, покупным и продажным.
Вначале продавали по одному, а потом попарно, разнополый и однополый.
Дабы покупатель мог сам смотреть или сам участвовать.
Песни продавались незапоминаемые, чтоб чаще сменять друг друга.
Что толку, если народ поёт одну песню и больше не покупает.
Книги читаемо-выбрасываемые или выбрасываемо-читаемые.
Их жизнь – как у продажной женщины – одна ночь или два вечера.
Юмор приобрёл внешность…
И потерял авторство.
Он стал похож на огромную свалку, где копошатся будущие и бывшие.
Юмористы выбирают для себя репертуар, а публика с удовольствием наблюдает.
Поступило в продажу искусство для освобождения мозгов, души, желудка.
Прямо видно на экране, как освобождается организм от съеденного, выпитого, наболевшего и пережитого.
Это так! И кто осудит?
Были мозги свободными – искусство было задачей.
Стали мозги занятыми – оно стало ответом.
Сидим мы, люди, оттуда перешедшие сюда, и плюёмся – какая пошлость.
А это – освобождается организм.
Шахматы сверху опустились вниз и расчертили поле.
Не жизнь, а риск и расчёт.
Этот разбогател и перешёл из пешек в короли.
Богатые перестали спиваться – риск велик.
В сорок лет денег нет и не будет.
– Нефть, нефть! – кричат они уже лет двадцать.
Почему у нас с едой не сложилось?
Голод в Поволжье, на Украине – в самых плодородных местах.
И голодают те, кто выращивает.
И сегодня у них магазины состоят из сникерсов и мороженых креветок.
Господи! Меняются уклады, а голод стоит неподвижно, как Кремль посреди России.
Уже и душевные враги евреи в пустыне выращивают и выкармливают, а мы всё объясняем, кто был виноват в тридцатые.
А кто был виноват в 19-м, 18-м, 17-м?
Сейчас все уселись вдоль трубы.
И так – с танцами и песнями провожают каждый баррель.
И слово какое пенистое.
С Востока на Запад.
Теки-теки, изделие земли.
Оттуда деньги в мешках передают.
Но не дают их нам потратить широко образованные вожди и министры, чтоб мы не распухли, не упились, а чтобы деньги ценность сохраняли в мешках и цилиндрах.
